Варенька – в белом платье, в белых перчатках, в белых башмачках. У нее “сияющее, разрумянившееся лицо с ямочками и ласковые, милые глаза”.
Иван Васильевич – доволен, счастлив, блажен, добр, смотрит с восторженным умилением.
Во второй части рассказа краски темнеют: что-то большое, черное.
На доске записаны ключевые слова: в весеннем мокром тумане, ломовые с дровами на санях, лошади под глянцевыми дугами с мокрыми головами, кузнец в засаленном полушубке, Солдаты в черных мундирах, неприятная визгливая мелодия, страшная картина наказания.
Полковник все тот же – с румяным лицом и белыми усами и бакенбардами.
В его автобиографической прозе мы не встретим обычных эпитетов, приложимых к Севастополю, - «легендарный» , «славный» , «героический» , «прекрасный» и т. д. Севастополь Аверченко – это город с пыльными улицами, ленивой, однообразной жизнью, город, в котором ничего не происходит! «Проза жизни тяготила меня» , - признается писатель . И далее: «Мои роди тели жили в Севастополе, чего я никак не мог понять в то время: как можно было жить в Севастополе, когда существуют Филиппинские острова, южный берег Африки, пограничные города Мексики, громадные прерии Северной Америки, мыс Доброй Надежды, реки Оранжевая, Амазонка, Миссисипи и Замбези? … Меня, десятилетнего пионера в душе, местожительство отца не удовлетворяло
В его автобиографической прозе мы не встретим обычных эпитетов, приложимых к Севастополю, - «легендарный» , «славный» , «героический» , «прекрасный» и т. д. Севастополь Аверченко – это город с пыльными улицами, ленивой, однообразной жизнью, город, в котором ничего не происходит! «Проза жизни тяготила меня» , - признается писатель . И далее: «Мои роди тели жили в Севастополе, чего я никак не мог понять в то время: как можно было жить в Севастополе, когда существуют Филиппинские острова, южный берег Африки, пограничные города Мексики, громадные прерии Северной Америки, мыс Доброй Надежды, реки Оранжевая, Амазонка, Миссисипи и Замбези? … Меня, десятилетнего пионера в душе, местожительство отца не удовлетворяло
Бал – чудесный, зала – прекрасная, буфет – великолепный, музыканты – знаменитые, мотив мазурки звучит беспрерывно.
Варенька – в белом платье, в белых перчатках, в белых башмачках. У нее “сияющее, разрумянившееся лицо с ямочками и ласковые, милые глаза”.
Иван Васильевич – доволен, счастлив, блажен, добр, смотрит с восторженным умилением.
Во второй части рассказа краски темнеют: что-то большое, черное.
На доске записаны ключевые слова: в весеннем мокром тумане, ломовые с дровами на санях, лошади под глянцевыми дугами с мокрыми головами, кузнец в засаленном полушубке, Солдаты в черных мундирах, неприятная визгливая мелодия, страшная картина наказания.
Полковник все тот же – с румяным лицом и белыми усами и бакенбардами.