Последний раз я читала эту книгу лет 5 назад, и сейчас, когда я взяла ее в руки, особенно ярко вспоминаются два рассказа: "Шоколад" и "Вкус медной проволоки". О них я и расскажу.
Война закончилась, мальчишки играют в футбол - жизнь продолжается! Правда играть им приходится мячом из гусеничной резины танка, он "тяжелый и твердый как камень", но настоящим мальчишкам это не помеха)). И вот появляются три американца в офицерских фуражках. Ребята нисколько не удивлены, их еще в школе предупредили о прибытии в Крым "высочайших гостей". А у мальчишек как раз "игра пошла" - игра с мячом из танковой резины и бутсами из брезента и автомобильных покрышек. Гости похлопали ребятам, а потом поманили их к себе. Шоколад, только один из мальчишек помнил, что это такое, зато он доходчиво объяснил остальным, "поцеловав кончики пальцев и закатив глаза".
Пока юные футболисты как загипнотизированные смотрели на плитку, один из гостей достал кинокамеру, а другой... кинул шоколад на землю. Как поступили севастопольские мальчишки? Ну конечно они продолжили играть в футбол, только теперь уже шоколадной плиткой! О накале эмоций можно судить и по тому, что одного из ребят стошнило, "вывернуло наружу". И после этого "дорогие гости удалились". Но это еще не все: "тот, что был поменьше, вдруг врезал верзиле с кинокамерой". Верзила с трудом поднялся и убежал не оглядываясь.Вкус медной проволоки - мурашки по коже, особенно когда знаешь, о чем идет речь. Голодные севастопольские мальчишки решили удрать к бабушке "на Украину, всесоюзную житницу". Но задолго до выезда из Крыма их задержали и отвели в дот, где располагалось КПП. Матрос по фамилии Федоров с какими-то странными "уродивыми" губами допросил мальчишек, накормил и спать уложил. Завтра их отправят домой. Ночью матросы ели, пили и курили махорку. "Другие воюют, а они здесь чаи гоняют" - злился проснувшийся мальчишка. И тут он услышал такое, что заставило его пойти против друзей, все еще стремящихся на вольные хлеба.
"Я знаю, почему у него такие губы!". Севастополь горел. Пленных матросов автоматчики вели на Прморский бульвар. Там стояли немцы с кинокамерами (кажется, телевидение всегда было подлым...). Они хотели снять русских матросов, "пошатывающихся, слабых, жалких". И тогда моряки запели "Варяг"! Гитлеровцы взбесились. По приказу офицера-эсэсовца солдаты стали отматывать с катушки медную проволоку и зашивать морякам губы.
"Веришь, мы снова запели!. Ну пусть не запели, а только замычали мелодию... И мы пели ее, чтобы они знали, что Севастополь - наш город! Наш! Понимаете - на-аш!"
Вечная память нашим героям. Мира нам всем.
Опустясь по крутой тропинке, мы остановились у самой реки и обнажили шпаги. Швабрин был искуснее меня, но я сильнее и смелее, и monsieur Бопре, бывший некогда солдатом, дал мне
несколько уроков в фехтовании, которыми я и воспользовался. Швабрин не ожидал найти во мне столь опасного противника. Долго мы не могли сделать друг другу никакого вреда; наконец,
приметя, что Швабрин ослабевает, я стал с живостию на него наступать и загнал его почти в самую реку. Вдруг услышал я свое имя, громко произнесенное. Я оглянулся и увидел Савельича,
сбегающего ко мне по нагорной тропинке... В это самое время меня сильно кольнуло в грудь пониже правого плеча; я упал и лишился чувств
Объяснение:
думаю