Мы поехали с родителями в горы и взяли с собой мою маленькую собачку. Когда мы приехали, пошли прогуливаться по горам. И тут вышли к реке. В кустах на другой стороне что-то зашевелилось. И от туда вышло стадо лошадей. Там было несколько жеребят, а остальные взрослые. Было видно, что лошади дикие. Они увидели мою собачку и двинулись к мосту. По нему перешли реку. Они подбежали к нам настолько близко, что я их смогла погладить. А моя собака, как будто взбесилась! Она стала лаять, вырываться из рук, рычать на лошадей. Они обнюхивали её, ходили вокруг и толкались головами. На время они ушли, но потом, когда мы дальше пошли гулять, они вышли из кустов и весь день потом ходили за нами. Ну конечно же! Им ведь интересно что такое мелкий пёсик! Они возможно видели крупных собак, но таних маленьких, никогда! Для меня этот удивительный случай, запомнился навсегда! Я никогда не думала, что дикие лошади, могут подходить настолько близко к людям!
Тся талант к обыскам и досмотрам. Чичикова повышают, и он представляет проект по поимке контрабандистов. Сам же в это время сговаривается с контрабандистами, получает много денег (400—500 тысяч). Ссорится с товарищем, с которым делился, и их отдают под суд. Изворотливый Чичиков успевает часть денег и вновь начинает все сначала в должности поверенного. Там его и осеняет идея о покупке и перепродаже мертвых душ (он собирается их под видом живых заложить в банк, а получив под залог ссуду, скрыться). Размышляя, как отнесутся читатели к его герою, автор приводит притчу о Кифе Мокиевиче и о Мокии Кифовиче, отце и сыне. Существование отца обращено в умозрительную сторону (образец размышления: «зверь не родится из яйца»), а сын буянит. В ответ на унять сына, Кифа Мокиевич не желает ни во что вмешиваться, «уж если он и останется собакой, так пусть же не от меня об этом узнают, пусть не я выдал его». В конце поэмы бричка быстро едет по дороге, лошади несутся во весь опор. «И какой же русский не любит быстрой езды?» «Эх, тройка! птица-тройка, кто тебя выдумал? Знать, у бойкого народа ты могла только родиться, в той земле, что не любит шутить, а ровнем-гладнем разметнулась на полсвета, да и ступай считать версты, пока не зарябит тебе в очи. И не хитрый, кажись, дорожный снаряд, не железным схвачен винтом, а наскоро живьем с одним топором да долотом снарядил и собрал тебя ярославский расторопный мужик. Не в немецких ботфортах ямщик: борода да рукавицы, и сидит черт знает на чем; а привстал да замахнулся, да затянул песню — кони вихрем, спицы в колесах смешались в один гладкий круг, только дрогнула дорога, да вскрикнул в испуге остановившийся пешеход — вон она понеслась, понеслась, понеслась!.. И вон уже видно вдали, как что-то пылит и сверлит воздух. Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка несешься? Дымом дымится под тобою дорога, гремят мосты, все отстает и (остается позади. Остановился пораженный божьим чудом созерцатель: не молния ли это, сброшенная с неба?
