Я слышал этот рассказ, и неоднократно, из уст самого Григория Емельяновича Мерцалова - того самого Гришки, который в описанный мною сочельник проливал слезы в закоптелый чугунок с пустым борщом. Теперь он занимает довольно крупный, ответственный пост в одном из банков, слывя образцом честности и отзывчивости на нужды бедности. И каждый раз, заканчивая свое повествование о чудесном докторе, он прибавляет голосом, дрожащим от скрываемых слез:
- С этих пор точно благодетельный ангел снизошел в нашу семью. Все переменилось. В начале января отец отыскал место, Машутка встала на ноги, меня с братом удалось пристроить в гимназию на казенный счет. Просто чудо совершил этот святой человек. А мы нашего чудесного доктора только раз видели с тех пор - это когда его перевозили мертвого в его собственное имение Вишню. Да и то не его видели, потому что то великое, мощное и святое, что жило и горело в чудесном докторе при его жизни, угасло невозвратимо.
В далёком, далёком царстве жила-была злая ведьма Марина. Она была очень ленивой, жадной и неряшливой ведьмой. Как-то раз Марина как всегда прогуливалась по своему золотому замку с люстрами из ящеров, мумиями-шутами и многими другими. Вдруг Марине в голову пришла чудная идея, сделать коробку, в котовой всё есть. Она наколдовала красивую, красную коробку с золотыми узорами, пославила её в угол, подпрыгнула 3 раза и махнула палочкой 3 раза. Коробка засветилась зелёным светом. Ведьма стала просить поездку на Бали, много книг, все моря, все говода, все планеты, все галактики и коробка не выдержала и превратила Марину в старую, седую крысу. С тех пор живёт Марина в сыром подвале своего же замка.
- С этих пор точно благодетельный ангел снизошел в нашу семью. Все переменилось. В начале января отец отыскал место, Машутка встала на ноги, меня с братом удалось пристроить в гимназию на казенный счет. Просто чудо совершил этот святой человек. А мы нашего чудесного доктора только раз видели с тех пор - это когда его перевозили мертвого в его собственное имение Вишню. Да и то не его видели, потому что то великое, мощное и святое, что жило и горело в чудесном докторе при его жизни, угасло невозвратимо.