красота – это понятие неоднозначное и каждый человек видит ее в чем-то своем. для кого-то красота – это окружающая его природа: реки, горы, леса, миловидные пейзажи, восход солнца или закат. кто-то красоту видит в человеке – стройное здоровое тело, правильные черты лица, румянец, большие глаза или определенный цвет волос. для меня же: красота – это что-то более высокое, что не осязается зрением, а ощущается душой.
никогда не могу назвать красивым то, что несет в себе зло или недобрые намерения. многие восхищаются инкрустированным драгоценными камнями оружием, а для меня оно никогда не будет прекрасным, поскольку несет в себе смерть. аналогично и с человеком: он может обладать великолепными и правильными по всем меркам моды чертами лица, внешностью и иметь превосходный стиль, но если его помыслы наполнены негативом, он никогда не будет восприниматься мной как красивый. вывод очевиден, красота, в моем понимании, – это добро, искренность, сочувствие и умение поддержать.
я люблю и природу: свежий воздух, зеленые луга, высокие густые леса и цветущие весной сады. но самыми красивыми местами для меня являются те, где я могу полноценно отдохнуть душой, где мое сердце спокойно, а глаза радуются тому, что видят.
Одна из центральных проблем комедии – проблема ума. На страницах произведения сталкиваются два понимания ума: ум как средство познания мира и ум как устроиться в жизни. Именно представление об уме становится средством разграничения "века нынешнего" и "века минувшего".
Итак, Чацкий после трехлетнего отсутствия вернулся в Москву и сразу же, не заезжая домой, явился в дом Фамусова.
Что нового покажет мне Москва, –этот вопрос возникал в его осознании в связи с его прежними отношениями – личными и общественными. Но интерес к тому, как эти три года в Москве и для Москвы, был для него не главным. Непосредственнее и сильнее его волновало другое: как эти три года в доме Фамусовых, и прежде всего, конечно, что сталось с Софьей.
Его любовь к Софье тогда, три года назад, наверное. напугала его: ведь он был старше ее, а ей шел лишь пятнадцатый год. И вот теперь, когда Софье исполнилось семнадцать лет, Чацкий приезжает в Москву преисполненный самых радужных надежд и с самыми "серьезными намерениями". Однако его надежды на верность Софьи в течение трех лет разлуки были явно преувеличенными.
В этом, конечно, сказалось его беззаветная влюбленность. Но вместе с тем тут обнаружилось качество, свойственное всему поколению молодых людей того непродолжительного, но чрезвычайно бурного времени, которое непосредственно предшествовало декабрьскому восстанию. Они были преисполнены героической отваги и самопожертвования. Но в их взглядах на общественную жизнь и на людей было много романтически-восторженного. Основу их убеждений составляла вера в то, что просвещенный и гуманный ум является главным вершителем судеб человечества. Им казалось, что их вольнолюбивые убеждения, являвшиеся следствием этой веры, настолько самоочевидны и неопровержимы, что оспаривать их могут только уж самые закоренелые, самые глупые староверы. В просвещенном и гуманном уме, по их мнению, были истоки высокой нравственности.