в центральной части россии на берегу волги раскинулось небольшое
татарское село, состоявшее из двухсот хозяйств. не будем утруждать себя
придумыванием наименований, а назовем его лишь кратко – буквой «н».
некоторые дома были покрыты соломой, а другие – тесом. в селе имеются
две мечети. оно состоит лишь из одной длинной и широкой улицы, которая
делая изгиб в сторону кыйблы, ведет прямо к реке.
жители села занимаются в основном земледелием. хотя большинство
из них уезжают на заработки в город, например, в астрахань, казань и
ростов и там стараются заняться торговлей. в селе н, недалеко от
центральной мечети, находится маленький домик. хотя он и невелик, но
покрыт тесом. рядом с домом находятся сараи, амбар, которые говорят о
хозяине как о расторопном, трудолюбивом человеке. в этом доме живет
вдова муллы зульхия со своим сыном хисаметдином менлой. покойный
отец хисаметдина менлы был указным муллой, но сын не избрал стезю
отца.
три года назад до описываемого события хисаметдин менла вернулся
из земли османов, то есть из турции, в родное село н. и сейчас он обучал
детей во второй половине своего дома. некоторые сельчане отдавали своих
детей менле с удовольствием, ибо за два года он научил детей читать, писать
и считать, а также основам веры. но у менлы были и завистники. в первую
очередь, старый указный мулла бикбулат ахметшин люто возненавидел
своего молодого собрата. пришедшим в его медресе ворчливо замечал: «
как вы можете отдавать своих детей этому нерадивому неучу? он выведет
их из благонравия. он же неверно учит складыванию слогов. посмотрите-ка:
а - ба. здесь вначале должен «алиф», затем – «ба».
менла огорчался, слыша подобные словоизвержения старого
бикбулата, порой и негодовал. но что поделать: плетью обуха не
перешибешь.
большинство сельчан верило проповедям старого муллы о шариате. те,
кто занимался у хисаметдина менлы, к пустым речам старика бикбулата,
относились недоверчиво и выражали сочувствие молодому учителю.
хисаметдин хорошо знал арабскую грамматику, был сведущ в
мусульманском праве, неплохо разбирался в исламской философии. имамы
из окрестных сел просто-напросто завидовали молодому учителю, ибо сами
не были сведущи в тонкостях исламских наук.
как мы уже писали, менла был трудолюбивым и расторопным
человеком. владея десятью десятинами земли, он привлекал сельчан к
весенним и осенним полевым работам. поэтому многие бедные люди
ему не оставались в накладе.
поздняя осень. после пятничной молитвы хисаметдин принялся за
чтение « тфсире бйзави”. если смотрет на него стороны, будешь
невольно восхищаться этим двадцатипятилетним человеком. его небольшая
бородка и усы придавали лицу еще больше прелести. сияние голубых глаз
озаряло страницы книги, и весь он погружался в себя.
положив на стол на стол “тэфсир”, стал расхаживать по комнате
взад и вперед, погруженный в свои думы. вдруг из окна он увидел работника
волостного правления. выскочил из дома, побежал к воротам и радостно
спросил : “неужели пришла? ” “да”,- ответил работник и передал ему
сверток.
то была, дорогие читатели, газета, защищавшая интересы российских
мусульман, - “тарджеман”.
хисаметдин очеь любил свой татарский народ. у него никогда не
было чувства ненависти, и он был готов любить всех людей. разаернув
газету, менла начал ее читать.
номер газеты был полугодовалой давности. но все в нем было так
животрепещуще. на последней странице номера он прочел слова: “я буду
бедным, вы будете бедными, видя лишь одну нищету и постоянно перенося
горе. чтобы избежать тяжелого положения, невзгод и болезней, существует
лишь одно средство – это стремление не жить бесцельно. видя кого-либо на
смертном одре, в глазах появляются слезы. но получает ли душа от этого
успокоение? видя, как кто-либо страдает, сокрушаемся! а ведь наша душа
не раз, не пять, а тысячи и тысячи раз подвергается и . два
из больших и беспощадных зол – невежество и - незаметно
омертвляют нашу душу, лишив ее внутреннего стержня. потму, не зная
выхода, мы впадаем в грех”.
эти слова заставили содрогнуться менлу. его глаза были полны слез.
вознося молитву, он промолвил: “ до чего удивительно, что мы не можем
объединить миллионы страждущих татар? неужели у них нет к этому
желания? ”
и это сильное волнение вылось в горькое рыдание. заслышав его
вслипывания, в комнату вошла мать.
- что случилось, сынок?
- ничего страшного, матушка. отца я вспомнил, оттого и расстроился.
дорогие мои читатели, не отца он вспомнил, а десять миллионов
российских мусульман встали пред его взором. отец? да что отец!
он уже умер. а ведь десять миллионов мусульман живы еще. над нами
смеются европа, турки, египтяне. смеются над нашей нерадивостью, над
нашим невежеством. беда, да и только! что же нам нужно, чтобы идти
вперед, по пути прогресса?
разложив « тарджеман» на столе, размышляя о необходимости
знаний, менла еще раз прошелся по комнате.
