Много страдала наша земля от иноземцев. Кто только не нападал на неё: татаро-монголы, шведы, французы. Но наш народ выстоял!
22 июня 1941 года люди услышали из радиоприемников страшную весть: «Война!»
Слёзы и горе пришли в каждый дом, наступило тяжёлое военное время. Борьба с фашистами шла везде: в небе, на земле, на море. Какие муки пришлось перенести нашему народу: холод, голод, пытки, издевательства! Но люди, совершая свои ежедневные подвиги, выстояли! Они свой путь от жизни к смерти и к бессмертию.
Мой прадедушка, Трофимов Василий Григорьевич, ушёл на фронт в 1941 году. Из Рязани эшелоны отправлялись прямо в бой. Прадед воевал в танковых войсках, дошёл до Кёнигсберга. Был обстрелян, горел в танке, получил контузию, долго лечился в госпитале. После войны вернулся в родное село - и снова на войну, с японцами. Вот таким был мой прадед! И если я встречу ветерана войны, обязательно скажу ему Вам за чистое небо над головой! Если бы не Вы, нас бы не было на свете!»
Наверное, до конца своих дней мы не сможем разобраться с наследием Великой Отечественной войны. И кому, как не писателям, лучше всего понимать это. Война — это событие, которое надо было не только пережить, но и осмыслить. И поэтому вновь и вновь берутся за перо писатели и рассказывают об уроках войны. Страстная вера в то, что он обязан рассказать, а люди должны узнать о его войне, о его товарищах, которые сложили голову в стоивших нам больших жертв боях подо Ржевом, руководила и Вячеславом Леонидовичем Кондратьевым.
Повесть “Сашка” была сразу же замечена и оценена по достоинству. Читатели и критики, проявив на сей раз редкое единодушие, определили ей место в ряду самых больших удач нашей военной литературы. Я думаю, что причина этого отчасти в том, что посвящена она одной из важнейших проблем военной литературы вообще: человек на войне.
В центре художественной вселенной В. Л. Кондратьева овсянниковское поле — в воронках от мин, снарядов и бомб, с неубранными трупами, с валяющимися простреленными касками, с подбитым в одном из первых боев танком. Оно ничем не примечательно. Поле как поле. Но для героев Кондратьева все главное в их жизни совершается здесь, и многим не суждено его перейти, они останутся здесь навсегда. А тем, кому повезет, кто вернется отсюда живым, запомнится оно навсегда во всех подробностях — каждая ложбинка, каждый пригорок, каждая тропка. Для тех, кто здесь воюет, даже самое малое исполнено немалого значения: и шалаши, и мелкие окопчики, и последняя щепоть махры, и валенки, которые никак не высушить, и полкотелка жидкой пшенной каши в день на двоих. Все это составляло жизнь солдата на переднем крае, вот из чего она складывалась, чем была наполнена. Даже смерть была здесь заурядно привычной, хотя и не угасала надежда выбраться отсюда живым.
Теперь из дали мирных времен может показаться, что описанные Кондратьевым подробности: дата, которой помечена пачка концентрата, лепешки из гнилой, раскисшей картошки — не так существенны. Но ведь это все правда, так было. Можно ли, отвернувшись от грязи, крови, страданий, оценить мужество солдата, понять, чего стоила народу война? Клочок истерзанной войной земли, горстка людей — самых обыкновенных, не решающее, не вошедшее в историю сражение… Но на этом материале В. Л. Кондратьев изобразил народную жизнь во всей полноте. В малом мире овсянни-ковского поля открываются существенные черты и закономерности мира большого, предстает судьба народная в пору великих исторических потрясений. В малом у него неизменно проступает большое. Та же дата на пачке концентрата, свидетельствующая, что он не из запаса, а сразу, без промедления и задержек, попал на фронт, без лишних слов указывает крайний предел напряжения сил всей страны.
Страшный рассказ. Мальчик был дома один, когда человек в лохмотьях заставил спрятать его от солдат и дал ему за это серебряную монету. Мальчик спрятал его в стогу сена. Сержант был родственником этого мальчика, он попросил выдать преступника и дал ему за это часы. Мальчик указал пальцем на стог.
Разбойника арестовали, и в это время вернулся отец мальчика. Он узнал о случившемся.
Маттео Фальконе увел ребенка от дома в овраг и хладнокровно застрелил своего десятилетнего сына за его поступок, предварительно разрешив ему мальчик умолял отца о пощаде, но тот выстрелил. Ни один мускул не дрогнул на его лице, потому что посчитал сына предателем.
Маттео Фальконе вернулся в дом и продолжил разговор с женой, как будто ничего не произошло.