Школа в партизанском крае.Т. Кот. ,Из книги «Дети-герои», Увязая в топком болоте, падая и снова поднимаясь, мы уходили к своим — к партизанам. В родном селе лютовали немцы. И вот целый месяц немцы бомбили наш лагерь. «Партизаны уничтожены»,— послали они, наконец, донесение своему верховному командованию. Но невидимые руки снова пускали под откос поезда, взрывали склады с оружием, уничтожали немецкие гарнизоны. Лето кончилось, осень уже примеряла свой пестрый, багряный наряд. Трудно нам было представить сентябрь без школы. — Я вот какие буквы знаю! — сказала как-то восьмилетняя Наташа Дрозд и вывела палочкой на песке круглое «О» и рядом — неровные ворота «П». Ее подружка нарисовала несколько цифр. Девочки играли в школу, и ни та, ни другая не замечали, с какой грустью и теплотой следит за ними командир партизанского отряда Ковалевский. Вечером на совете командиров он сказал: — Ребятишкам школа нужна…— и добавил тихо: — Нельзя их лишать детства. В ту же ночь на боевое задание вышли комсомольцы Федя Трутько и Саша Василевский, с ними Петр Ильич Ивановский. Вернулись они через несколько дней. Из карманов, из-за пазухи доставали карандаши, ручки, буквари, задачники. Миром и домом, большой человеческой заботой повеяло от этих книжек адесь, среди болот, где шла смертельная схватка за жизнь. — Мост легче взорвать, чем ваши книжки раздобыть,— весело блеснул зубами Петр Ильич и достал… пионерский горн. Никто из партизан ни слова не сказал о том, какому риску подвергались они. В каждом доме могла быть засада, но никому из них в голову не пришло отказаться от задания, вернуться с пустыми руками. , Были организованы три класса: первый, второй и третий. Школа… Вбитые в землю колья, переплетенные лозняком, расчищенная площадка, вместо доски и мела — песок и палочка, вместо парт —пни, вместо крыши над головой — маскировка от немецких самолетов. В пасмурную погоду нас одолевали комары, иногда заползали змеи, но мы ни на что не обращали внимания. Как дорожили ребята своей школой-поляной, как ловили каждое слово учителя! Учебников приходилось по одному, по два на класс. По некоторым предметам совсем не было книг. Многое запоминали со слов учителя, который иногда приходил на урок прямо с боевого задания, с винтовкой в руках, опоясанный лентой с патронами. Бойцы приносили все, что удавалось добыть для нас у врага, но бумаги не хватало. Осторожно снимали мы березовую кору с поваленных деревьев и писали на ней угольками. Не было случая, чтобы кто-то не выполнил домашнего задания. Пропускали занятия только те ребята, которых посылали в разведку. Выяснилось, что у нас только девять пионеров, остальных двадцать восемь ребят нужно было принять в пионеры. Из парашюта, подаренного партизанам, мы сшили знамя, сделали пионерскую форму. В пионеры принимали партизаны, галстуки вновь поступившим повязывал сам командир отряда. Тут же был избран штаб пионерской дружины. Не прекращая занятий, мы строили к зиме новую школу-землянку. Для ее утепления надо было очень много мха. Выдергивали его так, что болели пальцы, иногда срывали ногти, больно резали руки травой, но никто не жаловался. Никто не требовал от нас отличной учебы, однако это требование предъявлял к себе каждый из нас. А когда пришла тяжелая весть, что убит наш любимый товарищ Саша Василевский, все пионеры дружины дали торжественную клятву: учиться еще лучше. По нашей дружине присвоили имя погибшего друга. В ту же ночь, мстя за Сашу, партизаны взорвали 14 немецких автомашин, пустили под откос эшелон. Немцы бросили против партизан 75 тысяч карателей. Снова началась блокада. Все, кто умел обращаться с оружием, ушли в бой. Семьи отступали в глубь болот, отходила и наша пионерская дружина. На нас леденела одежда, ели один раз в день заваренную в горячей воде муку. Но, отступая, мы захватили все наши учебники. На новом месте занятия продолжались. И клятву, данную Саше Василевскому, мы сдержали. Весной на экзаменах все пионеры отвечали без запинки. Строгие экзаменаторы — командир отряда, комиссар, учителя — были довольны нами. В награду лучшие ученики получили право участвовать в соревнованиях по стрельбе. Стреляли они из пистолета командира отряда. Это была для ребят высшая честь.
Стих " детство" автор Людмила Щасная. Мы были серыми, как соль. А соль- на золото ценилась. В людских глазах застыла боль. Земля дрожала и дымилась. Просили, плача: "Мама, хлеба!" А мама плакала в ответ. И смерть обрушивалась с неба, Раскалывая белый свет. Да, мало было хлеба, света, Игрушек,праздников, конфет. Мы рано выучили это Безжалостное слово: " Нет!" Так жили мы, не зная сами, Чем обделила нас война. И материнскими глазами В глаза смотрела нам страна. Мы были бережно хранимой Её надеждой в горький час- И свет, и соль земли родимой, И золотой её запас.
1.сказочный зачин(В одной маленькой деревушке жила злая и скупая женщина с дочкой и падчерицей.) 2.Основная часть. ( Интересное, непредсказуемое развитие сюжета),
3.Концовка. (Кульминация, с непременно торжествующим добром.Добро победило зло. зло наказано)
образы чудесных месяцев
определение ставится после определяемого слова, что создает особую напевность: Небо чёрное, старик высокий, бородатый, бровастый, старик, весь лохматый, с растрёпанной бородой
употребление имен существительных и имен прилагательных с различными суффиксами, которые придают им уменьшительно – ласкательное значение: дымком ,шубка,братец
усилительно-выделительные частицы: то, вот, что за, ка: то у проруби её встретишь с вёдрами, то в лесу с вязанкой дров. вот на лавке целый ворох подснежнико
Робинзон КрузоВ произведении Д.Дефо "Робинзон Крузо" главный герой Робинзон Крузо, который остался человеком в трудных условиях. Робинзона с детства тянуло к морю, и он мечтал стать моряком, но его отец хотел, чтобы тот стал судьей и поэтому проклял сына. Робинзон иногда жалел, что не послушался отца и сбежал из дома, ведь отец предупреждал, сколько испытаний ему придется пережить. Первым испытанием Робинзона стал плен. Когда он плыл на корабле, на них напали пираты - мавры. Робинзон был в плену довольно долго, но там он научился хитрости. В конце концов он сбежал из плена, применив свою хитрость. Самым тяжелым испытанием было попадание Робинзона на остров, где его ожидало очень много трудностей. На острове любой человек может стать дикарем, но Робинзон с упорством боролся за жизнь. Хотя Робинзона и пугали трудности, он сумел совладать с ними. Во-первых, Робинзона все время посещал страх, боязнь диких зверей, голода, нападения дикарей. Он боялся стать дикарем, опуститься до такого уровня. Робинзон героически преодолевал все трудности своей одинокой жизни. Робинзон собрал всю силу воли и остался человеком в почти невыживаемых условиях. На острове Робинзон мало того, что остался человеком, он заново пережил все этапы развития техники. Он построил себе дом, не упустив ни одну деталь, стал разводить стадо коз, у него были свои ячменные поля, он сделал себе прекрасное ограждение, не хуже китайской стены, и, самое главное, он стал верующим человеком, а ведь когда он убежал из родительского дома, он был глупым сопляком. Во всяком случае остров ему сделать себя личностью. Как говорится, нет худа без добра. Я считаю, что Робинзон остался человеком благодаря своему труду, другой бы на его месте либо превратился в дикаря, либо лег и умер. Робинзону труд и умение справляться с трудными ситуациями.
Увязая в топком болоте, падая и снова поднимаясь, мы уходили к своим — к партизанам. В родном селе лютовали немцы.
И вот целый месяц немцы бомбили наш лагерь. «Партизаны уничтожены»,— послали они, наконец, донесение своему верховному командованию. Но невидимые руки снова пускали под откос поезда, взрывали склады с оружием, уничтожали немецкие гарнизоны.
Лето кончилось, осень уже примеряла свой пестрый, багряный наряд. Трудно нам было представить сентябрь без школы.
— Я вот какие буквы знаю! — сказала как-то восьмилетняя Наташа Дрозд и вывела палочкой на песке круглое «О» и рядом — неровные ворота «П». Ее подружка нарисовала несколько цифр. Девочки играли в школу, и ни та, ни другая не замечали, с какой грустью и теплотой следит за ними командир партизанского отряда Ковалевский. Вечером на совете командиров он сказал:
— Ребятишкам школа нужна…— и добавил тихо: — Нельзя их лишать детства.
В ту же ночь на боевое задание вышли комсомольцы Федя Трутько и Саша Василевский, с ними Петр Ильич Ивановский. Вернулись они через несколько дней. Из карманов, из-за пазухи доставали карандаши, ручки, буквари, задачники. Миром и домом, большой человеческой заботой повеяло от этих книжек адесь, среди болот, где шла смертельная схватка за жизнь.
— Мост легче взорвать, чем ваши книжки раздобыть,— весело блеснул зубами Петр Ильич и достал… пионерский горн.
Никто из партизан ни слова не сказал о том, какому риску подвергались они. В каждом доме могла быть засада, но никому из них в голову не пришло отказаться от задания, вернуться с пустыми руками. ,
Были организованы три класса: первый, второй и третий. Школа… Вбитые в землю колья, переплетенные лозняком, расчищенная площадка, вместо доски и мела — песок и палочка, вместо парт —пни, вместо крыши над головой — маскировка от немецких самолетов. В пасмурную погоду нас одолевали комары, иногда заползали змеи, но мы ни на что не обращали внимания.
Как дорожили ребята своей школой-поляной, как ловили каждое слово учителя! Учебников приходилось по одному, по два на класс. По некоторым предметам совсем не было книг. Многое запоминали со слов учителя, который иногда приходил на урок прямо с боевого задания, с винтовкой в руках, опоясанный лентой с патронами.
Бойцы приносили все, что удавалось добыть для нас у врага, но бумаги не хватало. Осторожно снимали мы березовую кору с поваленных деревьев и писали на ней угольками. Не было случая, чтобы кто-то не выполнил домашнего задания. Пропускали занятия только те ребята, которых посылали в разведку.
Выяснилось, что у нас только девять пионеров, остальных двадцать восемь ребят нужно было принять в пионеры. Из парашюта, подаренного партизанам, мы сшили знамя, сделали пионерскую форму. В пионеры принимали партизаны, галстуки вновь поступившим повязывал сам командир отряда. Тут же был избран штаб пионерской дружины.
Не прекращая занятий, мы строили к зиме новую школу-землянку. Для ее утепления надо было очень много мха. Выдергивали его так, что болели пальцы, иногда срывали ногти, больно резали руки травой, но никто не жаловался. Никто не требовал от нас отличной учебы, однако это требование предъявлял к себе каждый из нас. А когда пришла тяжелая весть, что убит наш любимый товарищ Саша Василевский, все пионеры дружины дали торжественную клятву: учиться еще лучше.
По нашей дружине присвоили имя погибшего друга. В ту же ночь, мстя за Сашу, партизаны взорвали 14 немецких автомашин, пустили под откос эшелон. Немцы бросили против партизан 75 тысяч карателей. Снова началась блокада. Все, кто умел обращаться с оружием, ушли в бой. Семьи отступали в глубь болот, отходила и наша пионерская дружина. На нас леденела одежда, ели один раз в день заваренную в горячей воде муку. Но, отступая, мы захватили все наши учебники. На новом месте занятия продолжались. И клятву, данную Саше Василевскому, мы сдержали. Весной на экзаменах все пионеры отвечали без запинки. Строгие экзаменаторы — командир отряда, комиссар, учителя — были довольны нами.
В награду лучшие ученики получили право участвовать в соревнованиях по стрельбе. Стреляли они из пистолета командира отряда. Это была для ребят высшая честь.