Подскажите какие художественные средства есть в тексте? текст: лакония составляла юго-восточную часть пелопоннеса и получила название от манеры тамошних жителей выражаться лаконически. летом в лаконии было жарко, зимою холодно. эта необычайная для других стран система климата, по свидетельству развитию жестокости и энергии в характере жителей. главный город лаконии без всякой причины назывался спартой. в спарте был ров, наполненный водою, чтобы жители могли в сбрасывании друг друга в воду. сам город не был огражден стенами; мужество граждан должно было служить ему защитой. это, конечно, стоило местным отцам города дешевле самого плохого частоко-лишки. спартанцы, хитрые по природе, устроили так, что у них царствовали всегда два царя зараз. цари грызлись между собою, оставляя народ в покое. конец этой вакханалии положил законодатель ликург. ликург был царского рода и опекал своего племянника. при этом он все время тыкал всем в глаза своей справедливостью. когда терпение окружающих наконец лопнуло, ликургу посоветовали отправиться путешествовать. думали, что путешествие разовьет ликурга и так или иначе повлияет на его справедливость. но, как говорится, вместе тошно, а врозь скучно. не успел ликург освежиться в обществе египетских жрецов, как соотечественники потребовали его возвращения. ликург вернулся и утвердил в спарте свои законы. после этого, — опасаясь слишком горячей со стороны экспансивного народа, — он поспешил сам себя уморить голодом. — зачем предоставлять другим то, что можешь сделать сам! — были его последние слова. спартанцы, увидя, что с него взятки гладки, стали воздавать его памяти божеские почести. население спарты делилось на три сословия: спартиатов, периэков и илотов. спартиаты были местные аристократы, занимались гимнастикой, ходили голые и вообще задавали тон. периэкам гимнастика была запрещена. вместо того они платили подати. хуже всех приходилось илотам, или, по выражению местных остряков, «недоэкам». они обрабатывали поля, ходили воевать и часто восставали на своих господ. последние, чтобы склонить их на свою сторону, придумали так называемую криптию, то есть, попросту, в известный час убивали всех встречных илотов. это средство быстро заставило илотов одуматься и зажить в полном довольстве. спартанские цари пользовались большим уважением, но небольшим кредитом. народ верил им только на месяц, затем заставлял снова присягать законам республики. так как в спарте царствовало всегда два царя и была притом еще и республика, то все это вместе называлось республикой аристократической. по законам этой республики спартанцам был предписан самый скромный, по их понятиям, образ жизни. например, мужчины не имели права обедать дома; они собирались веселой компанией в так называемых ресторанах — обычай, соблюдаемый многими людьми аристократической складки и в наше время как пережиток седой старины. любимое кушанье их составляла черная похлебка, приготовлявшаяся из свиного отвара, крови, уксуса и соли. похлебку эту как воспоминание славного и доселе еще приготовляют у нас в греческих кухмистерских1, где она известна иод названием «брандахлыста». 1 кухми́стерская — небольшая столовая. в одежде спартанцы были также скромны и просты. только перед битвою наряжались они в более сложный туалет, состоявший из венка на голове и флейты в правой руке. в обычное же время отказывали себе в этом.
Никто не может воспринимать спокойно приближение конца, и Евгений, несмотря на всю свою уверенность в себе, не в состоянии относиться к этому с полным безразличием. Он сожалеет о своей нерастраченной силе, о невыполненной задаче. “Гигант”, которым всегда считал себя Базаров, ничего не может противопоставить смерти: “Да, поди, попробуй отрицать смерть. Она тебя отрицает, и баста! ”. За иронией героя ясно просматривается горькое сожаление об уходящих минутах.
Евгений в последние дни своей жизни становится добрее, нежнее. Он жаждет встречи с любимойженщиной, чтобы еще раз признаться ей в любви. Он становится мягче с родителями, в глубине души, наверное, все же понимая, что они всегда занимали значительное место в его жизни и достойны гораздо более внимательного и душевного отношения.
Всю свою жизнь Базаров посвятил стремлению принести пользу стране, науке. И смерть для него — это не просто прекращение существования, но и знак того, что он “видно, не нужен” России. Осознание этой “ненужности” приходит к Евгению в самый последний момент и становится завершающим этапом гибели его взглядов, равно как и его собственной гибели.
Читатель понимает, что Базарову некому передать то немногое, но самое дорогое, что у него есть, — свои убеждения. У него нет близкого и дорогого человека, а стало быть, нет и будущего. Он не мыслит себя уездным лекарем, но и переродиться, стать похожим на Аркадия он тоже не может. Ему нет места в России, да и за границей тоже. Базаров умирает, а вместе с ним умирает и его гений, его замечательный, сильный характер, его идеи и убеждения.