Утром, когда еще все спали, я встал и, надев фуражку, тихо побрел по берегу бухты. Долго брел, грустно брел. Вот и моя скала, вот и расселина - мое пище- и книгохранилище. Я вынул Буссенара, Майн Рида и уселся у подножия скалы. Перелистал книги... в последний раз. И со страниц на меня глядели индейцы, поющие: "Виют витры, виют буйны", глядели негры, танцующие польку-мазурку под звуки хохлацкого торбана, львы прыгали через обруч и слоны стреляли хоботом из пистолета... Я вздохнул. Прощай, мое детство, мое сладкое, изумительно интересное детство... Я вырыл в песке под скалой яму, положил в нее все томики француза Буссенара и англичанина капитана Майн Рида, засыпал эту могилу, встал и выпрямился, обведя горизонт совсем другим взглядом... Пиратов не было и не могло быть; не должно быть. Мальчик умер. Вместо него - родился юноша. * * * В слонов лучше всего стрелять разрывными пулями...
Грустное, но очень хорошее произведение о милосердии и добре. В центре повести семья судьи, у которого было двое детей, их мама умерла, и отец все свое внимание уделял младшей дочери Соне. Однажды мальчишки забрались в маленькую разваленную часовенку и познакомились там с бродягой и его больной дочерью Марусей, которая с трудом держалась на ногах. Она почти никогда не смеялась, была бледной и грустной. Тибурций, ее отец, говорил, что камни высасывают из нее жизнь. Василий рассказал о своей новой больной девочке сестре Соне, и она отдала бедной девочке свою большую куклу. Маруся повеселела, слегка порозовела и стала улыбаться. Отец заметил пропажу куклы и очень ругал сына за то, что тот отдал чужим людям подарок его матери. В это время к ним приходит Тибурций, он возвращает куклу назад и сообщает, что Маруся умерла. Судья понимает, что сын поступил правильно, он дал Тибурцию денег и предупредил, что его разыскивает полиция. Тибуций с Валеком уезжают. Василий, Соня и их отец носят цветы на могилку Маруси - ребенку подземелья.
