Как и его учитель Пирогов в хирургии, так и Сергей Петрович Боткин в терапии явились авторами важнейших открытий в медицинской науке и практике. Трудно назвать область внутренних болезней, где Боткин не оставил бы заметных научных следов. Особенно плодотворно занимался он изучением сердечно-сосудистых заболеваний, болезней печени, почек, нервной системы. Он был инициатором создания первой экспериментальной клинической лаборатории.
Но не многие знают, что свою врачебную деятельность Боткин начинал как хирург во время Крымской войны в 1855 году. Движимый патриотическими чувствами, вчерашний студент, с отличием окончивший Московский университет, добровольно отправляется в Крым в составе отряда врачей, сформированного Н. И. Пироговым.
В то время многочисленные госпитали были переполнены больными и ранеными, свирепствовали эпидемии. Врачи и сестры работали без сна и отдыха. Молодой ординатор хорошую школу и «боевое крещение» в госпиталях и тифозных бараках Симферополя и Бахчисарая под непосредственным руководством Пирогова.
Севастопольские события остались памятными Боткину на всю жизнь. Он до конца дней сохранил поклонение Пирогову как великому врачу и гражданину. В своей речи, посвященной памяти учителя, Боткин отмечал, что «Пирогов был значительно выше того времени, в которое ему приходилось действовать. Опередив свой век в науке, он опередил его и в общественной деятельности». На здании одного из корпусов Медицинского университета установлена мемориальная доска, увековечившая пребывание в Симферополе Пирогова, Боткина и первых сестер милосердия во время Крымской войны.
Убедившись, что для хирургии требуется более тонкое зрение, чем у него, Боткин посвятил свою жизнь изучению внутренних болезней. В историю отечественной медицины он вошел как блестящий клиницист и диагностик. По словам И. П. Павлова, «это был врач, поражавший разгадывать болезни».
Одной из заслуг Боткина явился его вклад в использование Южного берега Крыма для санаторно-курортного лечения. В 1870 году он получил звание академика и назначение лейб-медика царской семьи. До сих пор этой чести удостаивались только иностранцы. Но придворное звание тяготило Боткина. В одном из писем он признавался: «Лишиться самостоятельности, свободы мнений, слушать все, видеть все и молчать — все это вредно не для меня одного, но и в отношении моего медицинского дела».
Память о гениальном русском враче живет в Крыму в названии одной из живописнейших улиц Ялты, названии Боткинской тропы в Ливадии, увековечена на мемориальных досках в Симферополе. В библиотеке Крымского медицинского университета и республиканской научно-медицинской библиотеке хранятся многие прижизненные издания великого врача.
Образ персонажа Образ маленькой разбойницы противоречив. Мы встречаем этот персонаж в пятой главе сказки. Мы не знаем ее имени, но с первых слов понимаем, что это своенравная и необузданная девочка: она укусила свою маму за ухо, когда та собралась убить Герду. Но сделала это разбойница вовсе не потому, что ей было жалко Герду, она решила, что девочка будет теперь ее новой игрушкой. У нее уже была коллекция «игрушек» — голуби и северный олень. К свои животным девочка относится жестоко — хватает голубей за лапы и трясет их, щекочет шею оленя ножом. Дело в том, что она не умеет вести себя по другому, ведь разбойницу никто не учил проявлять доброту и милосердие. Одиночество маленькой разбойницы Избалованная и упрямая — вот как описывает автор персонаж своей сказки. И тут же добавляет: «Глаза у нее были совсем черные, но какие-то печальные.» По ходу развития сюжета мы начинаем замечать, что несмотря на свой характер, маленькая разбойница на сочувствие. Услышав историю Герды, она узнала, что на свете существует настоящая и искренняя любовь и дружба. Теперь перед нами не просто жестокая разбойница, а маленькая одинокая девочка, выросшая среди грубых, неотесанных людей. Она просто никогда не знала, что такое нежность и жалость. Утром разбойница отпустила Герду, более того, она отдала ей своего оленя, чтобы он доставил Герду в Лапландию и, напоследок, разбойница вернула девочке ее меховые сапожки. Муфту Герды маленькая разбойница не захотела отдавать, но и тут она проявила заботу — дала Герде «огромные матушкины рукавицы», чтобы та не замерзла. В конце данного эпизода мы понимаем, что у маленькой разбойницы, несмотря на показную жесткость, очень доброе сердце.
Как и его учитель Пирогов в хирургии, так и Сергей Петрович Боткин в терапии явились авторами важнейших открытий в медицинской науке и практике. Трудно назвать область внутренних болезней, где Боткин не оставил бы заметных научных следов. Особенно плодотворно занимался он изучением сердечно-сосудистых заболеваний, болезней печени, почек, нервной системы. Он был инициатором создания первой экспериментальной клинической лаборатории.
Но не многие знают, что свою врачебную деятельность Боткин начинал как хирург во время Крымской войны в 1855 году. Движимый патриотическими чувствами, вчерашний студент, с отличием окончивший Московский университет, добровольно отправляется в Крым в составе отряда врачей, сформированного Н. И. Пироговым.
В то время многочисленные госпитали были переполнены больными и ранеными, свирепствовали эпидемии. Врачи и сестры работали без сна и отдыха. Молодой ординатор хорошую школу и «боевое крещение» в госпиталях и тифозных бараках Симферополя и Бахчисарая под непосредственным руководством Пирогова.
Севастопольские события остались памятными Боткину на всю жизнь. Он до конца дней сохранил поклонение Пирогову как великому врачу и гражданину. В своей речи, посвященной памяти учителя, Боткин отмечал, что «Пирогов был значительно выше того времени, в которое ему приходилось действовать. Опередив свой век в науке, он опередил его и в общественной деятельности». На здании одного из корпусов Медицинского университета установлена мемориальная доска, увековечившая пребывание в Симферополе Пирогова, Боткина и первых сестер милосердия во время Крымской войны.
Убедившись, что для хирургии требуется более тонкое зрение, чем у него, Боткин посвятил свою жизнь изучению внутренних болезней. В историю отечественной медицины он вошел как блестящий клиницист и диагностик. По словам И. П. Павлова, «это был врач, поражавший разгадывать болезни».
Одной из заслуг Боткина явился его вклад в использование Южного берега Крыма для санаторно-курортного лечения. В 1870 году он получил звание академика и назначение лейб-медика царской семьи. До сих пор этой чести удостаивались только иностранцы. Но придворное звание тяготило Боткина. В одном из писем он признавался: «Лишиться самостоятельности, свободы мнений, слушать все, видеть все и молчать — все это вредно не для меня одного, но и в отношении моего медицинского дела».
Память о гениальном русском враче живет в Крыму в названии одной из живописнейших улиц Ялты, названии Боткинской тропы в Ливадии, увековечена на мемориальных досках в Симферополе. В библиотеке Крымского медицинского университета и республиканской научно-медицинской библиотеке хранятся многие прижизненные издания великого врача.