Зависит и от ситуации, полагаю, в данном случае она имеет роль. Сколько различных ситуаций можно подвести под данное высказывание - от жестких и пугающих до относительно безобидных, - столько и будет мнений, видений ситуации(ий) и, соответственно, ответов. Для большей ясности можно взять два диаметрально противоположных действа. Те же вышеупомянутые жестокость и безобидность.
1. Человек смеется над чьим-то увечьем; человеком с неизлечимой болезнью; над жестоким убийством; чьей-то искалеченной жизнью; над унижением слабых, бес над насилием в грубой форме. Страшно потому, что слишком ясно видны: аморальность, выходящая за любые всевозможные рамки, иррациональная жестокость и полное, абсолютное отсутствие крупицы сострадания. Не столь страшно то, на что такой человек. Куда страшнее то, что чувствует сам этот человек. Ему нечего бояться осуждения окружающих, потому что ему уже все равно. То, что он смеется над страшными вещами, может являться следствием чего угодно. Самое банальное - просто отклонением в психике. Или же этот человек повидал,или пережил нечто такое, что его - нет, не изменило. Не сломило. Сломало. Нечто такое, что выжгло все его сострадание и иже с ним. Ему, человеку, страшно. Страшно от понимания того, что он не просто потерял себя - его прежнего больше нет и не будет. Никогда и ничего уже не будет. Пустая оболочка.
2. Кто-то над кем-то зло пошутил. Обычное дело в наше время. Кто-то вообще просто пройдет мимо. Кто-то то укорит обидчика. Кто-то лишь взглянет мельком, покачает головой, и, вздохнув своим мыслям, так и пойдет себе дальше. Все эти реакции так же обычны и давно уже нормальны. Так же, как и "злые шутки", под категорию которых можно подвести уже не столь "относительно безобидные" случаи травли, публичного унижения, психологического и физического насилия - всего того, что встречается повсеместно. Ты все это прекрасно осознаешь. Ты много раз видел подобное, мог искренне сочувствовать и жалеть, что, даже найдя в себе силы вмешаться, с намерением остановить и ничего в мире не изменится. Ты, с большой вероятностью, лишь пострадаешь сам. Ты давно уже перестал испытывать сильные эмоции, вроде праведного негодования, натыкаясь в своей жизни на подобные ситуации, ты просто стараешься обходить это стороной. И вот сейчас ты снова видишь подобное. В очередной раз. Ты, вроде как, давно уже должен был отвернуться, злясь на себя за слабость, и уйти быстрым шагом, стараясь выкинуть это из головы. Но отчего-то ты уже слишком долго не можешь сдвинуться с места. Ты просто стоишь и смотришь. Видишь привычные глазам издевательства, насилие, унижение, боль; слышишь доносящийся откуда-то глумливый, жестокий смех, такой привычный твоим ушам. И неожиданно тебе становится страшно. Действительно страшно. Потому что ты вдруг понимаешь, и осознание это - как бочка ледяной воды. Осознание того, что смеешься ты сам.
Обратно пишу вам, любезная Катерина Матвевна, поскольку выдалась свободная минутка. И разнежился я на горячем солнышке, будто наш кот Васька на завалинке. Сидим на песочке возле самого синего моря, ни в чем беспокойства не испытываем. Солнышко здесь такое, аж в глазах бело. Еще хочу сообщить вам - дислокация наша протекает гладко, в обстановке братской общности и согласия. Идем себе по пескам и ни о чем не вздыхаем, кроме, как об вас, единственная и незабвенная Катерина Матвевна. Так что вам зазря убиваться не советуем. Напрасное это занятие.
Здравствуй, дорогая мамочка! Посылаю, Вам, самый горячий привет из Севастополя. Получила вашу посылку с хлебом и семечками. Надо же, дошла посылочка. Как , Вы, там? Мало пишите о себе. Пишите, что сильно Марья болеет , жалко её , совсем ведь девочка. Да сейчас то и здоровых нет, всех калечит война проклятая., никого не жалеет ни старого, ни малого, каждый день жизни уносит. А у нас тут бои не прекращаются . Продовольствия и боеприпасов не хватает. Лекарств тоже мало. Ты, мамочка, спрашиваешь страшно ли мне? Страшно, ещё как страшно. Сегодня одним снарядом сразу пять мальчишек положило, совсем юные были. А ведь где-то их ждут, надеются. Немец так и прёт, наступает, но мы не сдаёмся. Нельзя нам назад. Раненых много, третий день без сна и отдыха , но отдыхать сейчас нельзя, людей не хватает. Подлатаем солдатиков и снова в бой. Откуда у них силы только берутся. Но, Вы, не бойтесь за нас, слёз не лейте. Пока ждёте нас и верите в нас будем стоять.Вы бы мне фото-карточку прислали, чтобы смотреть на Вас изредка. Крепко обнимаю Вас и целую. Передавайте привет т.Тоне, д. Василию. Обязательно пишите. Ваша Надюша.
Для большей ясности можно взять два диаметрально противоположных действа. Те же вышеупомянутые жестокость и безобидность.
1. Человек смеется над чьим-то увечьем; человеком с неизлечимой болезнью; над жестоким убийством; чьей-то искалеченной жизнью; над унижением слабых, бес над насилием в грубой форме.
Страшно потому, что слишком ясно видны: аморальность, выходящая за любые всевозможные рамки, иррациональная жестокость и полное, абсолютное отсутствие крупицы сострадания. Не столь страшно то, на что такой человек. Куда страшнее то, что чувствует сам этот человек.
Ему нечего бояться осуждения окружающих, потому что ему уже все равно. То, что он смеется над страшными вещами, может являться следствием чего угодно. Самое банальное - просто отклонением в психике.
Или же этот человек повидал,или пережил нечто такое, что его - нет, не изменило. Не сломило. Сломало. Нечто такое, что выжгло все его сострадание и иже с ним. Ему, человеку, страшно. Страшно от понимания того, что он не просто потерял себя - его прежнего больше нет и не будет. Никогда и ничего уже не будет. Пустая оболочка.
2. Кто-то над кем-то зло пошутил. Обычное дело в наше время. Кто-то вообще просто пройдет мимо. Кто-то то укорит обидчика. Кто-то лишь взглянет мельком, покачает головой, и, вздохнув своим мыслям, так и пойдет себе дальше.
Все эти реакции так же обычны и давно уже нормальны. Так же, как и "злые шутки", под категорию которых можно подвести уже не столь "относительно безобидные" случаи травли, публичного унижения, психологического и физического насилия - всего того, что встречается повсеместно. Ты все это прекрасно осознаешь. Ты много раз видел подобное, мог искренне сочувствовать и жалеть, что, даже найдя в себе силы вмешаться, с намерением остановить и ничего в мире не изменится. Ты, с большой вероятностью, лишь пострадаешь сам. Ты давно уже перестал испытывать сильные эмоции, вроде праведного негодования, натыкаясь в своей жизни на подобные ситуации, ты просто стараешься обходить это стороной.
И вот сейчас ты снова видишь подобное. В очередной раз. Ты, вроде как, давно уже должен был отвернуться, злясь на себя за слабость, и уйти быстрым шагом, стараясь выкинуть это из головы. Но отчего-то ты уже слишком долго не можешь сдвинуться с места. Ты просто стоишь и смотришь. Видишь привычные глазам издевательства, насилие, унижение, боль; слышишь доносящийся откуда-то глумливый, жестокий смех, такой привычный твоим ушам.
И неожиданно тебе становится страшно.
Действительно страшно.
Потому что ты вдруг понимаешь, и осознание это - как бочка ледяной воды.
Осознание того, что смеешься ты сам.