Манилов,призрачный мечтатель,оторванный от реальности и ничего не сделавший в жизни полезного.Учтивый,вежливый и гостеприимный хозяин,видит только хорошее и живёт в "розовых" очках.Манилов погружён в мечты,которым не суждено сбыться.Мёртвая душа,не сделавшая ничего доброго в своей жизни.
Манилов и его жена не следят за хозяйством,всё пущено на самотёк. Проблем в хозяйстве много,но Манилов предпочитает их не замечать. Учёт душ не ведётся,сколько крестьян-точно никто не знает.Учитывая только мужчин,Манилов не в курсе,сколько их в каждом доме. Грандиозных планов много,но это лишь мечты.Эгоист,занят лишь собой,чёрствый и никчёмный человек.
Всюду царит запустение и беспорядок,дом построен в самом неудобном и продуваемом месте.Деревня в запустении,пруд зарос ряской,только беседка для мечтаний выглядит прилично.Никаких деревьев в деревне,всё вырублено,крестьяне ленивы и пьют.
Манилов не морит голодом крестьян,не изнуряет работой,но абсолютно равнодушен к их проблемам и судьбам.Он не пытается улучшить их тяжёлую жизнь.Крестьяне не боятся,но и не уважают барина.Манилов,как пустое место в реальной жизни,нет души и нечему возрождаться.
Феврония-Ефросиния оказалась перед выбором: завершить дело послушания, или выполнить ранее данное слово. Она выбирает последнее, чтобы не оставить неисполненного долга. Ее труд может завершить и кто-то другой, а вот данное слово выполнить может только она сама. Автор подчеркивает приоритет слова над мирским делом, пусть даже и богоугодным.
Тогда блаженная Феврония-Ефросиния, уже успевшая вышить лики святых, воткнула иголку в ткань, обвила ее ниткой, как рачительная рукодельница, чтобы кто-то смог продолжить начатое ею дело, и послала к блаженному Петру-Давиду сообщить о ее готовности преставиться вместе. И предали они свои святые души в руки Божии в двадцать пятый день месяца июня.
Не смогли люди разлучить их при жизни, попытались это сделать после их кончины.
Захотели люди, чтобы тело князя Петра было положено внутри города, в соборной церкви Пречистой Богородицы. Именно туда вышивала покров Феврония. А тело Февронии решили положить подальше – вне города, в женском монастыре, в церкви Воздвижения честного и животворящего креста, в которой когда-то обрел Агриков меч князь Петр. Рассудил народ, что коль супруги стали иноками, то «неугодно есть положити святых в едином гробе» . Тут бы им вспомнить слова евангельские о супругах: «…И будут два одною плотью, так что они уже не двое, но одна плоть» (Мф.: 19,5). И поступили не по завещанию Божиих угодников, а по своему разумению. Тело святого князя Петра поместили в отдельный гроб, который поставили в соборной церкви Пречистой Богородицы до утра. А тело святой княгини Февронии, тоже в отдельном гробу, оставили в церкви Воздвижения честного и животворящего креста. Общий же гроб остался стоять в соборной Богородичной церкви.
Наутро же люди нашли отдельные гробы, в которые накануне положили тела святых, пустыми, а святые тела Петра и Февронии обрели в соборной церкви Пречистой Богородицы, в общем их гробе, который сами повелели себе сделать.
“Люди же неразумные” не задумались о произошедшем чуде, не вспомнили слова Евангелия: «что Бог сочетал, того человек да не разлучает» (Мф.: 19,6), но опять, во второй раз (в общем счете – в третий) , попытались их разлучить. Снова переложили тела святых в отдельные гробы и разнесли по разным церквям, как и прежде. Но на утро снова нашли их лежащих вместе в общем гробу в соборной церкви Пречистой Богородицы – «на просвещение и на граду тому» (с. 644) и на исцеление притекающим к святым мощам их.