2013-й. "Если это поэзия, а "шестидесятники" - провозвестники оттепели, то что такое набор случайно схваченных слов и бессмысленных метафор со свободой по-вознесенски с "навылет черепом"?" И дальше - "не надо из автора таких "шедевров", как "Треугольная груша" и "Секвойя Ленина", делать преследуемого властью героя и "гениальным русским поэтом". Это корявые строки некоего антикоммунистического скрипача на букву Ф в некой русскоязычной американской газетке - как раз к 80-летию поэта Вознесенского.
Они удивительно одинаковы - люди, которые уже десятилетия плюются в Вознесенского. В нелюбви к нему - от злости серобуромалиновы. Коммунисты - антикоммунисты, либералы - антилибералы, дураки - и антидураки. Стоит ли тратить на них слова?
Что толку говорить про зеркало кривого времени - когда одно: ностальгия по настоящему. По Вознесенскому. Живому, противоречивому, вывернутому наизнанку, загадочному, как "скрымтымным", и яркому, как "гуру урагана".
Вознесенский, кстати, еще в 60-х - будто зная все про нас сегодняшних - чуял всемирное наступление "хама эпохального", Кучума, когда "СверхВостоку СверхЗапад снится". Его просто надо читать внимательно, глаза и мозги нужны - и весь секрет.
И тогда откроется: "Гляжу я, ночной прохожий,. на лунный и круглый стог./ Он сверху прикрыт рогожей -/ чтоб дождичком не промок./ И так же сквозь дождик плещущий/ космического сентября,/ накинув/ Россию/ на плечи,/ поеживается Земля".
И откроется: "Когда я придаю бумаге/ черты твоей поспешной красоты,/ я думаю не о рифмовке -/ с ума бы не сойти!"
Или вот такое: "И крестик над Москвой горизонтальный/ от ветра бьется, держится едва,/ как на груди невидимой и тайной,/ что лежа дышит./ Стало быть, жива".
… К юбилею прекрасного русского поэта "Российская газета" перелистала Вознесенского - вместе с его друзьями, ставшими когда-то героями его стихотворений.
В «Старосветских помещиках» Гоголь высмеял ничтожную животную жизнь обитателей помещичьих гнезд, сводившуюся только к физиологическим отправлениям. Гоголь разоблачает нелепую бессмысленность такой жизни, «где ни одно желание не перелетает за частокол двора». Тоской по подлинной, здоровой общественной жизни людей проникнута вся повесть.
так подходит?
Изображая «добрых старичков», никчемных существователей Афанасия Ивановича и Пульхерию Ивановну, их умственный идиотизм, обжорство, кулинарные интересы, которые возобладали над всеми прочими человеческими потребностями, писатель всем существом подлинного гуманиста протестует против того общественного строя, который калечит, уродует человека. Животный процесс поглотил человека в условиях паразитического образа жизни – вот центральная мысль «Старосветских помещиков».
