Секретарь земской управы Грязнов и учитель уездного училища Лампадкин однажды под вечер возвращались с именин полицейского надзирателя Вонючкина. Идя под руку, они вместе очень походили на букву «Ю». Грязнов тонок, высок и жилист, одет в обтяжку и похож на палку, а Лампадкин толст, мясист, одет во всё широкое и напоминает ноль. Оба были навеселе и слегка пошатывались.— Рекомендована новая грамматика Грота, — бормотал Лампадкин, всхлипывая своими полными грязи калошами. — Грот доказывает ту теорию, что имена прилагательные в родительном падеже единственного числа мужеского рода имеют не аго, аого... Вот тут и понимай! Вчера Перхоткина без обеда за ого в слове золотого оставил, а завтра, значит, должен буду перед ним глазами лупать... Стыд! Срам!Но Грязнов не слушал ученых разговоров педагога. Всё его внимание было обращено на грязный мостик перед трактиром Ширяева, где на этот раз происходило маленькое недоразумение. Дюжины две обывательских собак, сомкнувшись цепью, окружали черную шершавую дворняжку и наполняли воздух протяжным, победным лаем. Дворняжка вертелась, как на иголках, скалила на врагов зубы и старалась поджать как можно дальше под живот свой ощипанный хвост. Случай не важный, но секретарь управы принадлежит к числу тех восприимчивых, легко воспламеняющихся натур, которые не могут равнодушно видеть, если кто ссорится или дерется. Поравнявшись с группой собак, он не утерпел, чтобы не вмешаться.
В июне 1836 года после тяжелых переживаний, вызванных премьерой “Ревизора”, Гоголь уезжает за границу. И работа над новым произведением становится главным делом писателя. Сюжет “Мертвых душ”, как и сюжет “Ревизора”, Гоголю подсказал Пушкин. Первоначальное желание “...показать хотя бы с одного боку всю Русь” постепенно перерастает в замысел “сочинения полного”, “где было бы уже не одно то, над чем следует смеяться”. Вскоре Гоголь отказывается от первоначального наименования “роман”, остро ощущая непохожесть вещи на существующие прозаические жанры: “...вещь, над которой.. . тружусь теперь.. . не похожа ни на повесть, ни на роман... ” Поэма, но не в стихах — как у Пушкина роман, но не в прозе. И, следуя задуманному, в центре поэмы не герой, а “антигерой” аферист Чичиков. Гоголевский Чичиков — образ необыкновенный, скорее даже не образ, а какая-то сверхмагическая сила. На протяжении почти всего первого тома Чичиков неуловим как для полиции, так и для людей, с которыми ему приходится сталкиваться. С самого начала Гоголь представляет своего героя так, что мы не можем сказать о нем что-то конкретное. “В бричке сидел господин, не красавец, но и не дурной наружности, ни слишком толст, ни слишком тонок; нельзя сказать, чтобы стар, однако и не так, чтобы молод”, — пишет Гоголь. В чувствах Гоголя к Чичикову вложено отношение писателя к России того времени. Вопрос, куда идет Россия, занимавший Гоголя, заставляет его отправлять Чичикова в путешествие, сталкивать героя с “мертвыми душами”. Гоголь строит поэму в двух сравнительных, развивающихся ракурсах, изображая мертвую Россию, Россию помещиков и чиновников губернского города, и приходящую ей на смену Россию Чичиковых. Россия Чичиковых, представленная в поэме одним героем, гораздо более важна для понимания авторского осуждающего смеха. Жизнь Чичикову досталась нелегкая. Рано оставшись без родительской поддержки, наш герой был вынужден пробиваться в жизни своим умом, манерами, обходительностью, тем более, что особыми талантами он не блистал. Навсегда запомнив завет отца, “а пуще всего береги копейку, копейкой все Чичиков все свои силы подчиняет деятельности по “складыванию копейки”. Гоголь рисует Чичикова так, что мы не можем понять, что представляет из себя этот человек. Гоголь пишет: “О себе приезжий, как казалось, избегал много говорить, и если же говорил, то какими-то общими местами, и с заметной скромностью”. Единственное, чем Гоголь оживляет своего, героя, — это чувство страха, присущее каждому человеку один только Ноздрев догадывается о сущности Чичикова, потому что сам подлец. “Ведь ты большой мошенник, позволь мне это сказать тебе по дружбе. Если бы я был твоим начальником, то я бы тебя повесил на первом дереве”, — радостно орет Ноздрев. И Ноздрев, и Чичиков — авантюристы, только проявляется это в разных планах. Жадность погубила Чичикова, и остался однажды Павел Иванович без должности, без капитала в пятьсот тысяч, без того, что уже обещало ему успех. Хорошая черта Чичикова — это умение не унывать. Его жизненная философия сводится к принципу: “Зацепил — поволок, сорвалось — не спрашивай”. Уже эти небольшие штрихи, складывающиеся в набросок портрета Чичикова, говорят о том, что личностью он был незаурядной, широкой и чистосердечной в авантюре. Мелкие планы уживались в нем с живостью натуры. Огромный опыт, накопленный за долгое время службы, особенно опыт в знании человеческих душ, непреодолимая страсть к обогащению не позволили герою после краха впасть в отчаяние, а, напротив, подвигли на осуществление “блестящей идеи”, навестившей Чичикова в дни уныния. Мошенническая операция с “мертвыми душами” сулила солидный барыш. Чичиков — великолепный психолог, благодаря этому он превосходит всех помещиков города N. в их сущностных чертах: Манилова — в прожектерстве и обходительности, Ноздрева — в изощренности фантазии, Собакевича — в прижимистости и индивидуализме, Плюшкина — в “светлой жадности”. Чичиков как бы выступает одновременно Мани.
