О безудержное, чистое, даже героическое чувство любви поведал нам Уильям Шекспир. Эта любовь расцвела во времена феодальной вражды. Она связало двух совсем юных представителей враждующих семей — Ромео и Джульетту. И если семьи Монтекки и Капулетти непримиримые в своей ожесточенной вражде, если для них главное, из какой семьи претендент на руку их ребенка, то для влюбленных не существует границ и преград. Они живут своей любовью, они стараются не расставаться никогда, готовы на любые подвиги ради того, чтобы быть вместе.
☁️
Любовь Ромео и Джульетты вспыхнула внезапно. Всего пять дней она длилась, но буквально переродила их.
Она готова хоть завтра стать его женой: «Дай завтра знать, когда и где венчанье». Откуда в Джульетте эта решительность и самостоятельность, ведь только что она показывала полную готовность принять указания матери? ответ один. Это любовь Джульетты к Ромео разбудила в ней решать и действовать.А что же Ромео? Он тоже изменился. Ромео появляется на сцене уже влюблённым — «томлюсь тоскою по любви». Влюблен он в некую Розалину, а скорее всего, в любовь в её образе. Но Розалина тут же исчезает, как только он увидел Джульетту: «Я имя позабыл её, отец», — говорит он Лоренцо.
Объяснение:
Вдруг, спротивной стороны,показалось другое пятнышко ,увеличилось,стало растягиватся , и уже было не пятнышко. Близорукий, хотя бы надел на нос вместо очков колеса с комиссаровой брички, и тогда бы не распознал, что это такое.
Спереди совершенно немец: узенькая, беспрестанно вертевшаяся и нюхавшая все, что ни попадалось, мордочка оканчивалась, как и у наших свиней, кругленьким пятачком, ноги были так тонки, что если бы такие имел яресковский голова, то он переломал бы их в первом козачке. Но зато сзади он был настоящий губернский стряпчий в мундире, потому что у него висел хвост, такой острый и длинный, как теперешние мундирные фалды; только разве по козлиной бороде под мордой, по небольшим рожкам, торчавшим на голове, и что весь был не белее трубочиста, можно было догадаться, что он не немец и не губернский стряпчий, а просто черт, которому последняя ночь осталась шататься по белому свету и выучивать грехам добрых людей. Завтра же, с первыми колоколами к заутрене, побежит он без оглядки, поджавши хвост, в свою берлогу.