Кучер Чичикова Селифан, немало обласканный дворовыми людьми Манилова, в беседах с конями своими пропускает нужный поворот и, при шуме начавшегося ливня, опрокидывает барина в грязь. В темноте они находят ночлег у Настасьи Петровны Коробочки, несколько боязливой помещицы, у коей поутру Чичиков также принимается торговать мертвых душ. Объяснив, что сам теперь станет платить за них подать, прокляв бестолковость старухи, обещавшись купить и пеньки и свиного сала, но в другой уж раз, Чичиков покупает у ней души за пятнадцать рублей, получает подробный их список (в коем особенно поражен Петром Савельевым Неуважай-Корыто) и, откушавши пресного пирога с яйцом, блинков, пирожков и прочего, отбывает, оставя хозяйку в большом беспокойстве относительно того, не слишком ли она продешевила.
Бул-буль. Не стихают бои в Сталинграде. Рвутся фашисты к Волге. Обозлил сержанта Носкова какой-то фашист. Траншеи наши и гитлеровцев тут проходили рядом. Слышна из окопа к окопу речь. Сидит фашист в своём укрытии, выкрикивает: — Рус, завтра буль-буль! То есть хочет сказать, что завтра прорвутся фашисты к Волге, сбросят в Волгу защитников Сталинграда. Сидит фашист, не высовывается. Лишь голос из окопа доносится: — Рус, завтра буль-буль. — И уточняет: — Буль-буль у Вольга. Действует это «буль-буль» на нервы сержанту Носкову. Другие спокойны. Кое-кто из солдат даже посмеивается. А Носков: — Эка ж, проклятый фриц! Да покажись ты. Дай хоть взглянуть на тебя. Гитлеровец как раз и высунулся. Глянул Носков, глянули другие солдаты. Рыжеват. Осповат. Уши торчком. Пилотка на темени чудом держится. Высунулся фашист и снова: — Буль-буль! Кто-то из наших солдат схватил винтовку. Вскинул, прицелился. — Не трожь! — строго сказал Носков. Посмотрел на Носкова солдат удивлённо плечами. Отвёл винтовку. До самого вечера каркал ушастый немец: «Рус, завтра буль-буль. Завтра у Вольга». К вечеру фашистский солдат умолк. «Заснул», — поняли в наших окопах. Стали постепенно и наши солдаты дремать. Вдруг видят, кто-то стал вылезать из окопа. Смотрят — сержант Носков. А следом за ним лучший его дружок рядовой Турянчик. Выбрались дружки-приятели из окопа, прижались к земле, поползли к немецкой траншее. Проснулись солдаты. Недоумевают. С чего это вдруг Носков и Турянчик к фашистам отправились в гости? Смотрят солдаты туда, на запад, глаза в темноте ломают. Беспокоиться стали солдаты. Но вот кто-то сказал: — Братцы, ползут назад. Второй подтвердил: — Так и есть, возвращаются. Всмотрелись солдаты — верно. Ползут, прижавшись к земле, друзья. Только не двое их. Трое. Присмотрелись бойцы: третий солдат фашистский, тот самый — «буль-буль». Только не ползёт он. Волокут его Носков и Турянчик. Кляп во рту у солдата. Притащили друзья крикуна в окоп. Передохнули и дальше в штаб. Однако дорогой сбежали к Волге. Схватили фашиста за руки, за шею, в Волгу его макнули. — Буль-буль, буль-буль! — кричит озорно Турянчик. — Буль-буль, — пускает фашист пузыри. Трясётся как лист осиновый. — Не бойся, не бойся, — сказал Носков. — Русский не бьёт лежачего. Сдали солдаты пленного в штаб. Махнул на прощание фашисту Носков рукой. — Буль-буль, — прощаясь, сказал Турянчик.
