В заброшенном уголке сада распускается прекрасная роза. Сюда заходит только маленький мальчик, который наблюдает за насекомыми, зверями и читает; за ним присматривает сестра. Но мальчик заболевает, и некому насладиться красотой розы. Ее видит противная жаба, которая вознамерилась съесть цветок, но лишь ранилась о шипы и падала со стебля. Мальчик попросил принести розу. Сестра буквально выхватила цветок из лап жабы, отбросила квакушку в сторону, а розу поставила в стакане у кроватки мальчика. Цветок был рад — роза желала другой смерти, нежели быть сожранной жабой. Мальчик успел лишь понюхать цветок и умер… Розу поставили у гробика, и хотя там было много цветов, смотрели только на нее, а позже засушили — такой она и попала к автору.
Сначала гордится своей изобретательностью, потом, когда "проглотил артиллерийский снаряд", осознаёт, что не был прав:
С тех пор я стал серьезней относиться к домашним заданиям и с нерешенными задачами никогда не совался к футболистам. Каждому свое.
А спустя время даже благодарен Харлампию Дионеновичу за его метод, за преподнесённый урок.
Позже я заметил, что почти все люди боятся показаться смешными. Особенно боятся показаться смешными женщины и поэты они слишком боятся и поэтому иногда выглядят смешными. Зато никто не может так ловко выставить человека смешным, как хороший поэт или хорошая женщина.
Конечно, слишком бояться выглядеть смешным не очень умно, но куда хуже совсем не бояться этого.
Мне кажется, что Древний Рим погиб оттого, что его императоры в своей бронзовой спеси перестали замечать, что они смешны. Обзаведись они вовремя шутами (надо хотя бы от дурака слышать правду) , может быть, им удалось бы продержаться еще некоторое время. А так они надеялись, что в случае чего гуси Рим. Но нагрянули варвары и уничтожили Древний Рим вместе с его императорами и гусями.
Я, понятно, об этом нисколько не жалею, но мне хочется благодарно возвысить метод Харлампия Диогеновича. Смехом он, безусловно, закалял наши лукавые детские души и приучал нас относиться к собственной персоне с достаточным чувством юмора. По-моему, это вполне здоровое чувство, и любую попытку ставить его под сомнение я отвергаю решительно и навсегда.
