В начале октября 1773 года, коменданту пришло письмо, в котором говорилось о том, что Емельян Пугачёв захватил несколько крепостей и идёт со своей армией в сторону Оренбурга. В связи с этим письмом, крепость начала готовится к атаке. Было решено отправить Марью Ивановну в Оренбург, но именно в то утро, когда она должна была уехать, на крепость напали пугачёвские войска. Так вся семья коменданта и Гринёв со Швабриным остались в крепости. Бой был долгим. Но Белогорская крепость имела всего одну пушку, и войска Пугачева во много раз были больше чем войска крепости. Крепость пала. На площади бунтовщики наскоро сооружали виселицу. Там же был и сам Пугачев. Каждому предлагал он либо присягнуть ему на верность, как царю, либо быть повешенным. И комендант, и Иван Игнатьич отказались признать в Пугачёве царя: «Ты нам не государь, - отвечал Иван Игнатьич, повторяя слова своего капитана. – Ты, дядюшка, вор и самозванец!» а Швабрин же, к огромному удивлению Петра, на момент казни уже был в круге мятежников. Очередь дошла до Гринёва и он, как и комендант решил выбрать виселицу, и уже начал читать молитву. Как вдруг раздался крик Савельича: «Постойте, окаянные! Погодите!…» Савельич валялся в ногах у Пугачёва и умолял его о помиловании: «Отец родной! – говорил бедный дядька. – Что тебе в смерти барского дитяти? Отпусти его; за него тебе выкуп дадут; а для примера и страха ради вели повесить хоть меня старика!» Петрушу развязали. Подвели к Пугачёву, говорили целовать его руку, но Гринёв не мог пойти на такое унижение. Тогда Пугачёв отпустил руку, с усмешкой сказав: «Его благородие, знать, одурел от радости. Подымите его!» И Гринёв стал смотреть на продолжении ужасной комедии.Первая встреча Гринёва и Пугачёва произошла по дороге из Симбирска в Оренбург. Кибитка, в которой ехали Петруша Гринёв и Савельич, попала в сильный буран. Среди метели они неожиданно столкнулись с дорожным, который на их счастье, хорошо знал местность и смог вывести их к деревне. Тогда ни Гринёв, ни Савельич не знали, что это был бунтовщик Пугачёв. Петру Пугачёв показался человеком с замечательной наружностью: «Он был лет сорока, росту среднего, худощав и широкоплеч. В чёрной бороде его показывалась проседь; живые большие глаза так и бегали. Лицо его имело выражение довольно приятное, но плутовское. Волоса были острижены в кружок; на нем был оборванный армяк и татарские шаровары» Пугачёв вел странные воровские разговоры с хозяином постоялого двора, на котором они остановились, но Петруша Гринёв из этого разговора ничего не понял и не придал ему особого значения. На следующее утро, когда Гринёву следовало уезжать, он сделал Пугачёву подарок, в благодарность за заячий тулуп. Савельич был очень против такого богатого подарка: « - Помилую, батюшка Пётр Андреич! – сказал Савельич. – Зачем ему твой заячий тулуп? Он его пропьёт, собака, в ближайшем кабаке». Но упрямый Петр не послушал Савельича. После этого, Пути Гринёва и Пугачёва разошлись на довольно долгое время. Пётр Андреевич приехал в Белогорскую крепость и познакомился с семьёй капитана Миронова, которая оказалась очень приятной. Влюбился в обаятельную капитанскую дочку – Машу Миронову. Сильно повздорил и даже подрался на дуэли из-за неё с Алексеем Ивановичем Швабриным, который мечтал жениться на Маше. Но история человека всегда зависит от истории его страны. А военные люди, защищая Родину, первыми оказываются перед лицом перемен.
Созданная в 1850 картина «Девятый вал» сразу же стала самой знаменитой из всех его марин и была приобретена Николаем I. Известный коллекционер П. М. Третьяков стал интересоваться успехами Айвазовского, отслеживал его произведения на выставках и посещал мастерскую живописца в Феодосии. В одном из восторженных писем художнику Третьяков писал: « ...дайте мне только Вашу волшебную воду такою, которая вполне бы передавала Ваш бесподобный талант! .. уж очень хочется поскорее иметь Вашу картину в своей коллекции!».
Изображенное после ночной бури море, едва переведя дух, должно встретиться с девятым валом. По легенде, именно он - апогей штормов. За обломки мачт корабля цепляются выжившие изнемогающие мореплаватели. Озаренное рассветным солнцем небо словно сулит им победу.
Такие произведения создаются в счастливые моменты творческого подъема. Вслед за картиной Айвазовский написал целую серию «бурь» (Корабрь среди бурного моря, Радуга. Они чередуются с изображениями спокойного элегического моря, выдающего в их авторе последнего представителя живописи эпохи романтизма.
