Напишите короткий рассказ" как страшно было в лесу! xllглава" начало этого рассказа. в предыдущем письме уже может,и нет? -последнее время память и т.д ну напишите короткий рассказ кто это читал! заранее !
До конца дней своих я не забуду этого страшного пути. Освещённые луной прогалины я обходил по самым краям, стараясь держаться в густой тени; в джунглях то и дело замирал от страха, слыша треск веток, сквозь которые пробирался какой-нибудь зверь. Огромные тени возникали передо мной и снова исчезали, бесшумно скользя на мягких лапах. Я часто останавливался с твёрдым намерением повернуть обратно, и всякий раз гордость побеждала страх и гнала меня вперёд, к намеченной цели. У меня пронеслось в голове: где же я видел этого урода с круглой спиной, усаженной треугольными зубцами, с маленькой птичьей головкой, опущенной почти до самой земли? И вдруг вспомнил. Это же стегозавр, которого Мепл-Уайт запечатлел на страницах своего альбома, то чудовище, которым прежде всего заинтересовался Челленджер. Вот он передо мной — может быть, тот самый зверь, что повстречался американскому художнику. Земля содрогалась под его страшной тяжестью, воду он лакал так громко, что эти звуки, казалось, будили ночь. Минут пять стегозавр стоял совсем рядом со мной. Стоило мне протянуть руку, и я бы коснулся этих отвратительных зубцов, вздрагивавших при каждом его движении. Напившись, чудовище побрело прочь и скрылось среди камней.Я вынул часы — была половина третьего, самое время возвращаться в лагерь. Обратный путь не вызывал у меня никаких сомнений, так как я шёл сюда, держась левого берега ручья, а ручей вливался в центральное озеро в нескольких шагах от моего наблюдательного пункта. Итак, я в самом лучшем расположении духа зашагал к лагерю, гордясь результатами своей ночной прогулки и теми новостями, которые преподнесу товарищам. Конечно, самая важная новость — это освещённые изнутри пещеры, где, по всей вероятности, живёт какое-то племя троглодитов. Но мои наблюдения над центральным озером тоже кое-чего стоят. Я могу удостоверить, что оно полно живых существ, и, кроме того, опишу несколько новых видов доисторических сухопутных животных, не встречавшихся нам до сих пор. Не много найдётся людей на свете, думал я, которые за одну ночь — и какую необычайную ночь! — смогли бы внести столь ценный вклад в сокровищницу человеческих знаний.Поглощённый своими мыслями, я медленно поднимался вверх по склону и уже был примерно на полпути к лагерю, когда послышавшиеся сзади странные звуки вернули меня к действительности. Это было нечто среднее между храпением и рёвом — глухим, низким и грозным. По-видимому, вблизи появился какой-то зверь, но в темноте ничего нельзя было разглядеть. Я прибавил шагу и, пройдя ещё с полмили, снова услышал те же звуки. На сей раз они были гораздо громче и страшнее. Сердце замерло у меня в груди при мысли, что за мной кто-то гонится. Я весь похолодел и почувствовал, как волосы встали дыбом у меня на голове. Пусть эти чудовища рвут друг друга на куски, такова борьба за существование, но чтобы они нападали на современного человека, охотились за владыкой мира — с этой страшной мыслью я не мог примириться. Передо мной снова возникло это страшное видение из дантова «Ада» — залитая кровью морда, освещённая на миг горящей веткой лорда Джона. Я стоял, глядя во все глаза назад, на залитую луной тропинку, и колени у меня подгибались от страха. Такое может только присниться: тишина, серебристые лунные блики на прогалинах, чёрные пятна кустов. И вдруг эту грозную тишину снова прорезало то же низкое, гортанное рычание. Оно звучало ещё громче, ещё ближе. Сомнений быть не могло; меня кто-то выслеживал, и расстояние между мной и моим преследователем сокращалось с каждой минутой.
Мое любимое животное — кошка. Я с детства хотел иметь кота. И наконец моя мечта сбылась — у меня дома появился сиамский кот Кузя. У Кузи светло-коричневая мордочка, темные ушки, лапки и длинный полосатый хвост; гибкое удлиненное тело, большая круглая голова, на мордочке щетинистые усы, бородка и ярко-голубые глаза. Цвет глаз меняется, когда он Данный текст предназначен только для частного использования - 2005 злится или угрожает, зрачки становятся то красные, то зеленые. Уши у кота всегда настороже; они улавливают малейший шорох. Кузя — животное капризное. Если у него хорошее настроение, он играет, позволяет себя гладить, разрешает другому животному есть из своей миски, но если у него плохое настроение, он предупреждает об этом своеобразным мяуканьем, тогда его лучше не трогать. Кузя серьезный, бойцовый кот. Когда мы были в деревне, он дрался со всеми котами. Первым в драку он не вступает. Вначале он как бы предупреждает: воет противным голосом. Почти на сто восемьдесят градусов поворачивает шею; шерсть у него встает дыбом, а хвост «превращается» в распушенную щетинистую щетку. Жалости к сопернику у него нет. Он бьется до тех пор, пока противник не обратится в бегство. Кузя — очень умный кот. Он научился лапами открывать холодильник; дверцы шкафов; если входная дверь не закрыта на замок, он будет висеть на ручке до тех пор, пока дверь не откроется. Кузя любит смотреть телевизор, охотиться на ящериц, лягушек, птиц. И все же он очень добрый кот и любит своих хозяев. Мне очень нравится наш кот
Противостояние Печорина и Грушницкого показано в главе «Княжна Мери» . Повесть ведется от лица Печорина. Он склонен к анализу ситуаций, людей и самого себя, поэтому его рассказ в большей или меньшей степени можно считать объективным. Он умеет подмечать в людях характерные черты и в двух-трех словах передать их. Но при этом безжалостно высмеиваются все недостатки и изъяны.
Встречаются оба героя как старые приятели.
Печорин уверен в себе, рассудителен, эгоистичен, беспощадно язвителен (иногда сверх меры) . При этом он видит Грушницкого насквозь, и смеется над ним. А тот, в свою очередь, слишком экзальтирован, восторжен и многословен. Он больше говорит, чем делает, и слишком романтизирует людей (в первую очередь - себя самого) . Тем не менее эта непохожесть и неприятие друг друга не мешают им общаться и проводить много времени вместе.
Они почти одновременно увидели княжну Мери в первый раз. С этого момента между ними пролегла тоненькая трещинка, которая в конце концов превратилась в пропасть. Грушницкий - провинциальный романтик - не на шутку увлекается княжной. Вечный же враг Печорина - скука - заставляет его приводить княжну в бешенство различными мелкими выходками. Все это делается без тени неприязни, а исключительно из желания развлечь себя.
Поведение обоих героев в отношении княжны Мери не вызывает особой симпатии. Грушницкий - пустозвон, он любит красивые слова и жесты. Ему хочется, чтобы жизнь напоминала сентиментальный роман. Именно поэтому он приписывает другим те чувства, которые ему хотелось бы, чтобы они испытывали. Он видит жизнь в какой-то туманной дымке, в романтическом ореоле. Но в чувстве его к княжне нет фальши, хотя, может быть, он несколько преувеличивает его.
С другой стороны - Печорин - человек здравомыслящий, изучивший женщин, к тому же циник. Он забавляется с Мери. Ему доставляет удовольствие эта игра, как доставляет удовольствие и наблюдение за развитием отношений Грушницкого и княжны. Печорин, в отличие от Грушницкого, прекрасно предвидит дальнейшее развитие событий. Он молод, но успел разочароваться в людях и в жизни в целом. Обольстить княжну Мери для него не составляло труда, стоило только казаться непонятным и таинственным и быть дерзким.
Печорин ведет двойную игру. Он возобновил свои отношения с Верой. Эта женщина, несомненно, сильнее и жестче, чем княжна Мери. Но любовь к Печорину сломала и ее. Она готова растоптать свою гордость, репутацию. Она знает, что их отношения несут только боль и разочарование. И все равно стремится к нему, потому что иначе не может. Вера на куда более сильные чувства, чем Мери. Ее любовь сильнее, а горе безнадежнее. Она саморазрушается ради любви и не жалеет об этом.
Грушницкий никогда не будет вызывать таких чувств. Он слишком мягкотел и не обладает яркими чертами характера. Он не смог заставить Мери полюбить себя. Ему не хватает напористости и самоиронии. Его напыщенные речи могут произвести только первоначальное впечатление. Но речи начинают повторяться и становятся в конце концов невыносимы.
Чем больше княжна увлекается Печориным (ведь с ним ей куда интереснее, чем с простодушным мальчиком) , тем шире становит-. ся пропасть между ним и Грушницким. Обстановка накаляется, взаимная неприязнь растет. Пророчество Печорина, что они когда-нибудь «столкнутся на узкой дороге» , начинает сбываться.
Дуэль - это развязка отношений двух героев. Она приближалась неотвратимо, поскольку дорога стала слишком узкой для двоих.
В день дуэли Печорин испытывает холодную злобу. Его пытались обмануть, а он этого простить не может. Грушницкий же, напротив, очень нервничает и пытается всеми силами отвратить неотвратимое. Он вел себя в последнее время недостойно, распуская про Печорина слухи, и пытался всячески выставить его в черном свете.
У меня пронеслось в голове: где же я видел этого урода с круглой спиной, усаженной треугольными зубцами, с маленькой птичьей головкой, опущенной почти до самой земли? И вдруг вспомнил. Это же стегозавр, которого Мепл-Уайт запечатлел на страницах своего альбома, то чудовище, которым прежде всего заинтересовался Челленджер. Вот он передо мной — может быть, тот самый зверь, что повстречался американскому художнику. Земля содрогалась под его страшной тяжестью, воду он лакал так громко, что эти звуки, казалось, будили ночь. Минут пять стегозавр стоял совсем рядом со мной. Стоило мне протянуть руку, и я бы коснулся этих отвратительных зубцов, вздрагивавших при каждом его движении. Напившись, чудовище побрело прочь и скрылось среди камней.Я вынул часы — была половина третьего, самое время возвращаться в лагерь. Обратный путь не вызывал у меня никаких сомнений, так как я шёл сюда, держась левого берега ручья, а ручей вливался в центральное озеро в нескольких шагах от моего наблюдательного пункта. Итак, я в самом лучшем расположении духа зашагал к лагерю, гордясь результатами своей ночной прогулки и теми новостями, которые преподнесу товарищам. Конечно, самая важная новость — это освещённые изнутри пещеры, где, по всей вероятности, живёт какое-то племя троглодитов. Но мои наблюдения над центральным озером тоже кое-чего стоят. Я могу удостоверить, что оно полно живых существ, и, кроме того, опишу несколько новых видов доисторических сухопутных животных, не встречавшихся нам до сих пор. Не много найдётся людей на свете, думал я, которые за одну ночь — и какую необычайную ночь! — смогли бы внести столь ценный вклад в сокровищницу человеческих знаний.Поглощённый своими мыслями, я медленно поднимался вверх по склону и уже был примерно на полпути к лагерю, когда послышавшиеся сзади странные звуки вернули меня к действительности. Это было нечто среднее между храпением и рёвом — глухим, низким и грозным. По-видимому, вблизи появился какой-то зверь, но в темноте ничего нельзя было разглядеть. Я прибавил шагу и, пройдя ещё с полмили, снова услышал те же звуки. На сей раз они были гораздо громче и страшнее. Сердце замерло у меня в груди при мысли, что за мной кто-то гонится. Я весь похолодел и почувствовал, как волосы встали дыбом у меня на голове. Пусть эти чудовища рвут друг друга на куски, такова борьба за существование, но чтобы они нападали на современного человека, охотились за владыкой мира — с этой страшной мыслью я не мог примириться. Передо мной снова возникло это страшное видение из дантова «Ада» — залитая кровью морда, освещённая на миг горящей веткой лорда Джона. Я стоял, глядя во все глаза назад, на залитую луной тропинку, и колени у меня подгибались от страха. Такое может только присниться: тишина, серебристые лунные блики на прогалинах, чёрные пятна кустов. И вдруг эту грозную тишину снова прорезало то же низкое, гортанное рычание. Оно звучало ещё громче, ещё ближе. Сомнений быть не могло; меня кто-то выслеживал, и расстояние между мной и моим преследователем сокращалось с каждой минутой.