Матрёна - праведница. Но односельчане не ведают о её
утаённой святости, считают женщину просто неумной,
хотя именно она хранит высшие черты русской духовности.
Житие святой должно завершаться счастливой смертью,
соединяющей её с Богом.
Однако смерть героини - горько-нелепая.
Брат покойного мужа, алчный старик Фаддей,
принуждает Матрёну отдать ему её горницу.
Безотказная Матрёна остро ощущает вину перед Фаддеем:
незадолго до Первой мировой войны она стала его невестой,
но, уверенная, что тот погиб на фронте, вышла замуж за
Фаддеева брата.
жизненные ситуации
Матрёна Фаддей
Первая мировая война
Три года затаилась я, ждала. И ни весточки, и ни косточки.
Пошёл он на войну — пропал… <…> а к Миколе зимнему —
вернулся… из венгерского плена.
Возвращение Фаддея из плена
Возвращение Фаддея напомнило Матрене об их
прекрасном В колена б ему бросилась…
…Если б то не брат мой родной — я бы вас порубал обоих.
Семейная жизнь
Детей у неё было шестеро и один за другим умирали
все очень рано. Она взяла на воспитание дочку
второй Матрёны-Киру, воспитывала её десять лет,
пока та не вышла замуж и не уехала в посёлок Черусти.
Фаддей так любил Матрёну, что новую невесту себе подыскал
с тем же именем. Родила ему вторая Матрёна тоже
шестерых детей.
Великая Отечественная война
…Ефима взяли… и младший без вести исчез во
вторую (войну).
…Не взяли на войну Фаддея из-за слепоты.
Дом в наследство
Мвтрёна завещала отдельный сруб горницы после смерти
её отдать в наследство Кире.
Фадднй требовал, чтобы она отдала горницу
теперь же, при жизни…
Подготовка горницы к вывозу
Ни труда, ни добра своего не жалела Матрёна
никогда…
Не жалко было саму горницу, стоявшую без дела,
как вообще ни труда, ни добра своего не жалела
Матрена никогда
И горница все равно была завещана Кире.
Но жутко ей было начинать ломать ту крышу,
под которой прожила сорок лет...
А для Матрены было это — конец жизни.
Его глаза деловито поблёскивали… ловко лазил…
живо суетился…
горницу яро разбирал по рёбрышкам, чтобы
увезти с чужого двора.
Вывоз горницы
— А что было двух не срядить?
Один бы трактор занемог- другой подтянул…
Старику Фаддею не терпелось сегодня же увезти
всю горницу…
Авария на переезде
И зачем на переезд проклятый пошла?
Фаддей для них лесу хорошего не дал, для вторых саней…
Похороны Матрёны
Лицо осталось целёхонькое, спокойное, больше живое,
чем мёртвое…
В Фаддее же ничего не дрогнуло после несчастья
с Матреной, он даже с некоторым безразличием
смотрел на её мертвое тело.
Высокий лоб его был омрачён тяжёлой думой, но дума
эта была брёвна горницы от огня и от козней
Матрёниных сестёр...
После похорон
Все отзывы о Матрёне были неодобрительны…
…Преодолевая немощь и ломоту, оживился и
ненасытный старик…
А во лбу звезда горит. (красавица красы невиданной)
Там русский дух - там русью пахнет. (запах родины)
И я там был - мед, пиво пил. По усам текло, а в рот не попало. (не всяк пир пирут за мир)
Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. (языком болтать не мешки ворочать)
Мал да удал - далеко ускакал, траву перемял и вдаль убежал.
Реки молочные, берега кисельные.
В чистом поле, в широком раздолье, за темными лесами, за зелеными лугами, за быстрыми реками, за крутыми берегами.
Баба-яга, костяная нога, в ступе едет, пестом упирает, помелом след заметает.
Вот тебе сказка, а мне бубликов вязка.
Гусли-самогуды: сами заводятся, сами играют, сами пляшут, сами песни поют.
За белы руки принимали, за столы белодубовы сажали, за скатерти браные, за яства сахарные, за питья медвяные.
Из милости копытом траву-мураву досягает.
Избушка, избушка на курьих ножках, повернись к лесу задом, ко мне передом!
Мертвой водой окропить - плоть и мясо срастаются, живой водой окропить - мертвый оживает.
На море, на окияне, на острове на буяне лежит бел-горюч камень алатырь.
На море, на окияне, на острове на буяне стоит бык печеный: в заду чеснок толченый, с одного боку-то режь, а с другого макай на ешь.
На поле-поляне, на высоком кургане.
Не белы снега в чистом поле забелелись.. .
Не за былью и сказка гоняется.
По локоть в красном золоте, по колени ноги в чистом серебре.
Под светлым месяцем, под-белыми облаками, под частыми звездами .
Под темными лесами, под ходячими облаками, под частыми звездами, под красным солнышком.
Сивка-бурка, вещий каурка, стань передо мной, как лист перед травой!
Сивка-бурка, вещий каурка.
Сказка от начала начинается, до конца читается, в середке не перебивается.
Промеж глаз калена стрела укладывается.
Растет не по дням, по часам, как пшеничное тесто на опаре киснет.
Жил-был царь овес, он все сказки унес.