Возможны два взаимоисключающих утверждения: “Несмотря на внешнюю чёрствость и даже грубость Базарова в обращении с родителями, он нежно любит их” (Г.Бялый) и “Разве не проявляется в отношении Базарова к родителям та душевная чёрствость, которая не может быть оправдана”. Однако в диалоге Базарова и Аркадия точки над i расставлены:
“— Так видишь, какие у меня родители. Народ не строгий.
— Ты их любишь, Евгений?
— Люблю, Аркадий!”
Здесь стоит вспомнить и сцену смерти Базарова, и его последний разговор с отцом, и к Одинцовой, и финал романа — пейзаж сельского кладбища.
Получается, что отношение отцов к детям и детей к отцам похожи: отцы стремятся понять детей, дети уважают чувства отцов. Однако по мере развития сюжета взаимоотношения отцов и детей рассматриваются в несколько ином плане. Перед нами не только взаимоотношения поколений, взаимоотношения людей разных политических убеждений. Отсюда конфликт — не возрастной, а социальный. И решается он в пользу детей. Приговор отцам произносит Базаров, затем они сами признают своё поражение, а в заключение звучит голос автора: “Да он и был мертвец”. Базарову можно торжествовать? Конфликт разрешён, но роман — продолжается. И заканчивается — смертью героя, которая отнюдь не “случайность” в художественной логике романа. Дело в том, что в названии три слова. Союз “и” выступает здесь в своём прямом значении — соединительном. Потому что в жизни всегда есть чёрное и белое, правда и ложь, рождение и смерть, отцы и дети. И, наверное, правда на стороне жизни, а не на стороне отцов или детей: “Какое бы страстное, грешное, бунтующее сердце ни скрылось в могиле, цветы, растущие на ней, безмятежно глядят на нас своими невинными глазами: не об одном вечном спокойствии говорят нам они, о том великом спокойствии «равнодушной» природы; они говорят также о вечном примирении и о жизни бесконечной”. Трудно удержаться и ещё от одной цитаты. В своей статье, посвящённой роману, критик Н.Н. Страхов заметил, что Тургенев подошёл и к “отцам”, и к “детям” с одинаковой мерой. “Это одинаковая мера, эта общая точка зрения у Тургенева есть Жизнь человеческая, в самом широком её значении”.
В мире вряд ли найдется человек, который не читал рассказы Конан Доила. И конечно же, всем знаком такой литературный герой, как Шерлок Холмс — человек с недюжинным умом и проницательностью, раскрывший немало преступлений. Каждый раз, читая рассказы о Шерлоке, мы поражаемся, как по самым незначительным деталям и сведениям он собирает картину преступления.
История в рассказе «Голубой карбункул» начинается всего-навсего с гуся и старой шляпы. Посыльный Питтерсон на улице видит, как на человека с гусем на плече напали хулиганы. Отбиваясь, незнакомец разбил палкой витрину и убежал, бросив птицу и уронив шляпу. Питтерсон, зная как Холмс любит всякие загадки, приносит ему и гуся и шляпу. Птицу Шерлок приказал зажарить, а головной убор стал пристально изучать. Уотсон, также рассматривавший вещь, не увидел ничего особенного. Зато сыщик, благодаря логике и живому воображению, узнал много подробностей о жизни обладателя шляпы. Он сказал, что человек этот умен, потому что убор большого размера, а череп такой величины не может быть совсем пустым. Шляпа была модной три года назад, значит, ее хозяин совсем недавно жил в достатке. Жена же к нему охладела, так как не заботится о муже, ведь шляпа вся в сальных пятнах. А пятна эти говорят о том, что в доме пользуются сальными свечами за неимением газа.
Уотсон признал умозаключения Холмса правдоподобными, но не свидетельствующими о каком-либо преступлении, но тут вбежал Питтерсон с прекрасным алмазом в руке. Оказалось, что камень нашли в гусе, которого потрошили перед жаркой. Шерлок сразу узнал драгоценность. Этот голубой карбункул был недавно украден у графини Моркар, а обвинен в краже паяльщик Джон Хорнер. Холмс, желая снять обвинения с бедного паяльщика, приступает к расследованию. Он дает в газету объявление на имя Генри Бейкера, чьи инициалы были на шляпе. Человек этот рассказал Холмсу, что получил гуся в специальном «гусином клубе» трактира «Альфа».
В трактире Холмс узнает, что гусь поступил туда от торговца Брекинриджа. Этот торговец, услышав вопрос Холмса о гусе, очень разозлился. Оказалось, что уж очень многие интересуются этой птицей. Но Шерлок, хорошо разбираясь в характерах людей, поспорил с торговцем, что таких жирных гусей можно выкормить только в деревне. На что торговец радостно ответил, что птицы выкормлены в городе, и в доказательство показал книгу поставщиков. Узнав таким нехитрым образом нужные сведения, Холмс покинул лавку. Но тут же услышал громкие крики «Хватит с меня ваших гусей». Из лавки выбежал какой-то человек, и Холмс, догнав его, сказал, что может в поиске гуся. Обрадованный незнакомец назвался Джеймсом Райдером.
Холмс сразу вспомнил, что этот человек работал в отеле, где жила графиня, и давал в суде показания по делу кражи карбункула. В голове Холмса уже складывается картина преступления. Он приводит Райдера к себе домой и и там показывает ему украденный драгоценный камень. Райдер понял, что он разоблачен и не стал отпираться. Он рассказал, что узнал о камне случайно от горничной графини. В комнате графини негодяй сломал каминную решетку и устроил так, чтобы ремонтировать ее вызвали паяльщика Хорнера. Камень же он предварительно выкрал. Когда бедняга Хорнер занимался починкой решетки, Райдер поднял тревогу и свалил вину на паяльщика. Миссис Окшотт, поставщица гусей, была сестрой Райдера, и тот решил спрятать камень в живой птице. А гусь вырвался у него из рук и смешался с остальным стадом. По ошибке Райдер взял другую птицу. А потом, поняв, что ошибся, пустился на поиски, где и был задержан Холмсом. Райдер очень раскаивался в своем поступке, и Шерлок, подумав, отпустил его. Незадачливый воришка уже и так получил урок на всю жизнь, а из тюрьмы он вряд ли вернется нормальным человеком — так рассудил сыщик. Холмс знает достаточно для того, чтобы оправдать невинного паяльщика.
Так, благодаря уму и наблюдательности, железной логике и развитому воображению, умению сопоставлять факты Холмс выявил вора и нашел доказательства невиновности Хорнера.
Удивительные Холмса восхищают нас. Как легко и изящно он раскрывает преступления. Кроме того, нам импонируют его хорошие манеры, культура, начитанность, интеллигентность. Холмс знает и любит музыку, играет на скрипке, читает труды по психиатрии и химии, увлекается философией. Именно такая разносторонняя одаренность Шерлоку Холмсу решать многочисленные загадки.
Возможны два взаимоисключающих утверждения: “Несмотря на внешнюю чёрствость и даже грубость Базарова в обращении с родителями, он нежно любит их” (Г.Бялый) и “Разве не проявляется в отношении Базарова к родителям та душевная чёрствость, которая не может быть оправдана”. Однако в диалоге Базарова и Аркадия точки над i расставлены:
“— Так видишь, какие у меня родители. Народ не строгий.
— Ты их любишь, Евгений?
— Люблю, Аркадий!”
Здесь стоит вспомнить и сцену смерти Базарова, и его последний разговор с отцом, и к Одинцовой, и финал романа — пейзаж сельского кладбища.
Получается, что отношение отцов к детям и детей к отцам похожи: отцы стремятся понять детей, дети уважают чувства отцов. Однако по мере развития сюжета взаимоотношения отцов и детей рассматриваются в несколько ином плане. Перед нами не только взаимоотношения поколений, взаимоотношения людей разных политических убеждений. Отсюда конфликт — не возрастной, а социальный. И решается он в пользу детей. Приговор отцам произносит Базаров, затем они сами признают своё поражение, а в заключение звучит голос автора: “Да он и был мертвец”. Базарову можно торжествовать? Конфликт разрешён, но роман — продолжается. И заканчивается — смертью героя, которая отнюдь не “случайность” в художественной логике романа. Дело в том, что в названии три слова. Союз “и” выступает здесь в своём прямом значении — соединительном. Потому что в жизни всегда есть чёрное и белое, правда и ложь, рождение и смерть, отцы и дети. И, наверное, правда на стороне жизни, а не на стороне отцов или детей: “Какое бы страстное, грешное, бунтующее сердце ни скрылось в могиле, цветы, растущие на ней, безмятежно глядят на нас своими невинными глазами: не об одном вечном спокойствии говорят нам они, о том великом спокойствии «равнодушной» природы; они говорят также о вечном примирении и о жизни бесконечной”. Трудно удержаться и ещё от одной цитаты. В своей статье, посвящённой роману, критик Н.Н. Страхов заметил, что Тургенев подошёл и к “отцам”, и к “детям” с одинаковой мерой. “Это одинаковая мера, эта общая точка зрения у Тургенева есть Жизнь человеческая, в самом широком её значении”.
Объяснение: