Учебные будни в гимназии ничем не привлекали Тёму. Всё было скучно, формально и неинтересно. За исключением, разве что, редких уроков естественной истории (так тогда называли естествознание), которые вёл любимый учитель Тёмы Томылин. А в основном это была (хотя в то время Тёма этого не понимал, хоть и чувствовал) по сути безрадостная и бесполезная трата лучшего времени в жизни человека. Поэтому-то в осенние, дождливые, и зимние, промозглые, утра Тёме часто не хотелось вылазить из постели и идти на занятия. Но когда он, окончательно проснувшись, вспоминал, что в гимназии он снова увидит своего лучшего друга Иванова, он тут же вскакивал и начинал собираться, и никому из домашних не приходилось его упрашивать и подгонять. Иванов тоже всегда бывал рад новой встрече с Тёмой, и оба сидели рядышком за партой, светясь от счастья так, что одноклассникам бывало даже завидно. Вот в такие-то минуты Тёма и считал себя самым счастливым человеком.
Учебные будни в гимназии ничем не привлекали Тёму. Всё было скучно, формально и неинтересно. За исключением, разве что, редких уроков естественной истории (так тогда называли естествознание), которые вёл любимый учитель Тёмы Томылин. А в основном это была (хотя в то время Тёма этого не понимал, хоть и чувствовал) по сути безрадостная и бесполезная трата лучшего времени в жизни человека. Поэтому-то в осенние, дождливые, и зимние, промозглые, утра Тёме часто не хотелось вылазить из постели и идти на занятия. Но когда он, окончательно проснувшись, вспоминал, что в гимназии он снова увидит своего лучшего друга Иванова, он тут же вскакивал и начинал собираться, и никому из домашних не приходилось его упрашивать и подгонять. Иванов тоже всегда бывал рад новой встрече с Тёмой, и оба сидели рядышком за партой, светясь от счастья так, что одноклассникам бывало даже завидно. Вот в такие-то минуты Тёма и считал себя самым счастливым человеком
