Сказка де Бомон «Красавица и Чудовище» построена на причинно-следственных, рациональных связях, в то время как русская сказка существует в ином измерении, где рациональное объяснить лишь часть миропорядка, а большинство объяснений лежит на пути духовных постижений.
Неспроста, видно, в заколдованном дворце на беломраморной стене возникают "словеса огненные". Для русского читателя того времени, воспитанного в православной культуре, это мгновенно узнаваемая реминисценция на библейские "огненные слова на Валтасаровом пиру ". В "просвещенческой" сказке де Бомон слова Чудовища появляются, конечно, в книге - основном инструменте познания мира в системе Западного Просвещения.
Весь язык Аксаковского литературного текста по-барочному пышен и затейлив, не в пример более сухому французскому тексту. Текст имеет все чётко обозначенные каноны русской народной сказки: обязательные зачины абзацев; постоянно повторяющиеся закреплённые характеристики персонажей, такие как "девица, красавица писаная", "яства сахарные, питья медвяные" и пр.; троекратные повторы, общие сказочные формулировки-присловья, такие как "скоро сказка сказывается, не скоро дело делается", "стали жить-поживать" и проч.
Именно вокруг них крутятся все события.