Фёдор Ива́нович Тю́тчев .Родился 23 ноября 1803, Овстуг, Орловская губерния — 15 июля 1873, Царское Село) — русский лирик, поэт-мыслитель, дипломат, консервативный публицист, член-корреспондент Петербургской Академии Наук с 1857 года, тайный советник.
Получил домашнее образование. Под руководством учителя, поэта и переводчика С. Е. Раича, поддерживавшего интерес ученика к стихосложению и классическим языкам, изучил латынь и древнеримскую поэзию, а в двенадцать лет переводил оды Горация. С 1817 года в качестве вольнослушателя начал посещать лекции на Словесном отделении в Московском университете, где его преподавателями были Алексей Мерзляков и Михаил Каченовский. Ещё до зачисления был принят в число студентов в ноябре 1818 года, в 1819 году был избран членом Общества любителей российской словесности.
До нас дошло более 1 300 писем Тютчева.
Память
В честь Ф. И. Тютчева назван астероид (9927) Tyutchev, открытый астрономом Людмилой Карачкиной в Крымской астрофизической обсерватории 3 октября 1981 г.
В Воронеже именем Ф.И. Тютчева названа улица в Железнодорожном районе города.[12]
Семья
Герб рода Тютчевых
Анна, Дарья, Екатерина Тютчевы. Худ. Саломе, Мюнхен, 1843 год.
Дед — Николай Андреевич Тютчев-мл. (1720—1797). Жена — Пелагея Денисовна, урожд. Панютина (1739—3 декабря 1812)
Отец — Иван Николаевич Тютчев (12 октября 1768—23 апреля 1846)
Мать — Екатерина Львовна (16 октября 1776—15 мая 1866), дочь Льва Васильевича Толстого (1740 — 14 октября 1816) и Екатерины Михайловны Римской-Корсаковой (?—1788). Похоронена на Новодевичьем кладбище. Родная сестра её отца — Анна Васильевна Остерман и её супруг Ф. А. Остерман сыграли большую роль в судьбе племянницы и её семьи.[13][14] Родной брат матери — А. М. Римский-Корсаков. Дети Ивана и Екатерины:
Николай Иванович (9 июня 1801 — 8 декабря 1870). Полковник Генерального штаба. Умер холостым. Последний владелец родового имения Тютчевых: село Гореново (ныне Рославльский район Смоленской области)
Фёдор
1-я жена: Тютчева, Элеонора Фёдоровна. Их дети:
Тютчева, Анна Фёдоровна (1829—1889), фрейлина, автор воспоминаний. Муж — Аксаков, Иван Сергеевич
Тютчева, Дарья Фёдоровна (1834—1903), фрейлина
Тютчева, Екатерина Фёдоровна[15] (1835—1882), фрейлина
2-я жена: Пфеффель, Эрнестина. Их дети:
Тютчева, Мария Фёдоровна (1840—1873), замужем с 1865 года за Николаем Алексеевичем Бирилёвым (1829—1882)
Дмитрий Фёдорович (1841—1870), женат на Ольге Александровне Мельниковой (1830—1913)
Тютчев, Иван Фёдорович (1846—1909), женат с 1869 года на Ольге Петровне Путяте (1840—1920), племянница жены Е. А. Баратынского, дочери литературоведа Н. В. Путяты. Их дети:
Софья (1869—1957). Воспитательница детей Николая II
Ольга (1871—?)
Фёдор (1873—1931)
Тютчев, Николай Иванович (1876—1949), коллекционер, основатель и первый директор музея-усадьбы Мураново
Екатерина (1879—1957), вышла замуж за Пигарева В. Е. Именно от этого брака происходит ветвь Пигаревых — современных потомков поэта
Объяснение:)
Образ "значительного лица" и его роль в повести "Шинель". Возмездие за грехи получает не только переписчик канцелярских бумаг Башмачкин, но и "значительное лицо". "Значительное лицо" – важный образ повести, ведь именно отношение высокого начальника к Акакию Акакиевичу и послужило причиной смерти последнего. Характерно, что чиновник подхватывает простуду не той морозной ночью, когда у него украли шинель, и ему приходится раздетому возвращаться домой. Герой простужается и заболевает только через несколько дней, возвращаясь от генерала после "распекания".
Образ "значительного лица" имеет несколько прототипов. Первый – начальник Гоголя по службе В. И. Панаев, управляющий канцелярией Министерства Императорского двора и начальник второго отделения Департамента уделов, где Н. В. Гоголь в 1830-1831 годах служил канцелярским чиновником и столоначальника. Исследователи считают прототипом "значительного лица" и Николая I, находя у гоголевского героя некоторые общие черты с русским царем (богатырская наружность, мужественный вид, привычка репетировать речи перед зеркалом) . Гоголь подчеркивает, насколько генеральский чин исказил характер "значительного лица": "он был в душе добрый человек, хорош с товарищами, услужлив; но генеральский чин совершенно сбил его с толку. Получивши генеральский чин, он как-то спутался, сбился с пути и совершенно не знал, как ему быть".
Можно предположить, что первая "встреча" Башмачкина со "значительным лицом" произошла не тогда, когда Акакий Акакиевич лишился шинели и попытался с сильных мира сего ее вернуть, а еще тогда, когда он только пришел к портному Петровичу и увидел его табакерку "с портретом какого-то генерала". Картинка словно оживает, и через некоторое время Башмачкин предстает перед реальным "значительным лицом". Образ "значительного лица" в повести раздваивается: этот герой изображается в произведении и как олицетворение безликой государственной власти, которой нет дела до "маленького человека", и одновременно как "человек очень порядочный, во многих отношениях даже не глупый", но "сбившийся с пути". Мотив пути в повести "Шинель" (как и поэме "Мертвые души") связан с темой покаяния, искупления грехов.
Образы Акакия Акакиевича и "значительного лица" тесно перекликаются друг с другом. И Башмачкин, получивший шинель, и генерал, сделавшийся недавно "значительным лицом", еще не успели окончательно привыкнуть к своему новому положению. Одного "генеральский мундир сбил совершенно с толку" и он начал пытаться подражать своему представлению о генеральском достоинстве, а другого шинель ввела в соблазн и заставила следовать заведенному в чиновничьей среде порядку: отметить обновку пирушкой. Несчастье, постигшее Башмачкина, постигает и генерала, тем самым уравнивая их. Этому служит и перекличка сцен пропажи шинели у Акакия Акакиевича и у "значительного лица". И Башмачкин и генерал до пропажи шинели пребывают в гостях, где выпивают "два бокала шампанского" и, почувствовав "веселость", оба начинают проявлять интерес к женскому полу: Башмачкин, возвращаясь домой, "побежал было вдруг, неизвестно почему, за какой-то дамою, которая, как молния мимо и у которой всякая часть тела была исполнена необыкновенного движения", а генерал "решил не ехать еще домой, а заехать к одной знакомой даме". Затем героев постигает несчастье, не оставляющее в их настроении и следа от былой "веселости". Лишившись шинели, Башмачкин прибегает домой "в совершенном беспорядке: волосы <…> растрепались; бок и грудь и все панталоны были в снегу". "Значительное лицо" "бледный, перепуганный и без шинели" приезжает домой и проводит остаток ночи "в весьма большом беспорядке". Бедствия одного становятся началом бедствий для другого. Принцип сюжетного параллелизма позволяет писателю показать скрытое сходство Башмачника
