В первую очередь, Сергий Радонежский, стремясь к “жизни во Христе”, ввел идею и практику “высокого жития”, как реальный пример нравственного совершенства, как некий общечеловеческий идеал. Незадолго до смерти, Сергий Радонежский завещал своим инокам “иметь чистоту душевную и телесную и любовь нелицемерную”, “смирением украшать себя”, “единомыслие друг с другом хранить”, “ни во что ставить честь и славу жизни этой, но вместо этого от Бога воздаяния ожидать, небесных вечных благ наслаждения”. По сути дела, в этом завещании, в краткой форме, выражены все главные составляющие идеи “высокого жития”.
Проповедуя “высокое житие”, Сергий Радонежский призывал иноческую братию, прежде всего, к полному отказу от мирских соблазнов — богатства, власти, ненависти, насилия. Он считал, что все эти мирские заботы тяготят душу и мешают иноку сосредоточиться на молитве. “А ни о чем бесполезном не нужно заботиться, но следует уповать и взирать на Бога, Который может кормить нас, и одевать, и обо всех наших делах заботиться: и от него следует ожидать всего, что нужно доброго и полезного душам и телам нашим”, — говорил Сергий.
Поэтому в самом Троицком монастыре практиковались нищелюбие, отказ от частной собственности, смирение и любовь. Но, в то же время, Сергий не приветствовал полной нищеты или побирушничества, чем занимались монахи иных обителей. Троицкий игумен очень высоко ценил человеческое достоинство, которое дано от Бога, и которое человек обязан соблюдать. Поэтому троицкие иноки практиковали каждодневный совместный труд для добывания средств к существованию. Больше того, если жители окрестных сел привозили инокам провизию, то по велению игумена, они сначала совершали молитву во славу Божию, потом кормили гостей, и уже в последнюю очередь сами приступали к трапезе. В Троицкой обители аскетический подвиг рассматривали, как, во-первых, страдание во имя Христа, и, во-вторых, как средство “осветления души”, ибо страдание должно именно осветлять душу, а не “истязать” тело. Таким образом, выступая духовным наследником Антония и Феодосия Печерских, Сергий Радонежский сместил акценты в направление духовного и нравственного самосовершенствования, отказавшись от физического “истязания плоти”. И недаром в самом Житие неоднократно подчеркивается, что именно из-за “чистоты жизни” преподобный Сергий был удостоен Божией благодати.
Мастерство изображения пейзажа в рассказе "БИРЮК". В ПЕЙЗАЖЕ РАССКАЗА ОГРОМНОЕ ЗНАЧЕНИЕ ИМЕЕТ ГРОЗА. Всамом начале именно из грозы в свете молнии вырастает перед автором "словно из земли" лесник. Читатель так и ждёт, что произойти должно что-то необыкновенное, фантастическре. Лесник в такую грозу, ночью и прекрасно ориентируется и даже слышит, как рубят дерево в шуме дождя и ветра. А теперь посмотрим на леС После дождя: "В отдалении толпились громады туч, изредка вспыхивали длинные молнии, но,.. уже виднелось кое-где тёмно-синее небо, звёздочки мерцали,.. очерки деревьев, обрызганных дождём и взволнованные ветром, начинали выступать из мрака" Теперь мы видим, что ТРЕВОЖНОЕ СОСТОЯНИЕ В ПРИРОДЕ (гроза, дождь, буря) СВЯЗАНО С ТРЕВОЖНЫМ СОДЕРЖАНИЕМ ВСЕГО РАССКАЗА. Пейзаж у Тургенева "живёт" одной жизнью с героями, словно природа понимает людей. Надеюсь
Один из главных героев пьесы - мнимый ревизор Хлестаков, как личность он безлик. На самом деле Хлестаков мелкий чиновник, человек ничтожный, его почти никто не уважал, его даже не уважал собственный слуга. Он был бедный, у него не было денег заплатить за комнату, и за еду. Он стал умолять хозяина покормить его в долг. Но когда ему принесли еду, он стал воображать: что суп простая вода, а котлета на вкус как шайба. Все чиновники не чистые на совесть подумали, что это: образец служебной хитрости, ума и дальновидности, и никто не сомневался, что он ревизор и давали взятки. Он их брал, и брал и жажда наживы растет. В письме Тряпкину истинное лицо Хлестакова открывается чиновникам: легкомысленным, глупым, хвастуном.
Он живет как свободная птица, порхая, не задумываясь о будущем, и не вспоминая о Захочет, поедет куда вздумается, что захочет, то и сделает. Наиболее важное - желание покрасоваться перед дамами, перед чиновниками, перед обычными людьми. Не забывая упомянуть, что он из Петербурга (В Николаевское время это была столица России) . Человек он творческий: во-первых, он артистичен, потому что он быстро вжился в роль ревизора, а во-вторых, набрав взяток, он хочет, заняться литературой. За то время пребывание в этом маленьком городе он вдоволь успел покрасоваться перед дамами, то есть перед женой и дочерью городничего, перед чиновниками, и перед обычными людьми рассказывая им о манерах светско-столичной жизни. Он не знал, что почтмейстер вскроет его письмо. Но он как - то почувствовал, что его разоблачат, и он сбежал.
Проповедуя “высокое житие”, Сергий Радонежский призывал иноческую братию, прежде всего, к полному отказу от мирских соблазнов — богатства, власти, ненависти, насилия. Он считал, что все эти мирские заботы тяготят душу и мешают иноку сосредоточиться на молитве. “А ни о чем бесполезном не нужно заботиться, но следует уповать и взирать на Бога, Который может кормить нас, и одевать, и обо всех наших делах заботиться: и от него следует ожидать всего, что нужно доброго и полезного душам и телам нашим”, — говорил Сергий.
Поэтому в самом Троицком монастыре практиковались нищелюбие, отказ от частной собственности, смирение и любовь. Но, в то же время, Сергий не приветствовал полной нищеты или побирушничества, чем занимались монахи иных обителей. Троицкий игумен очень высоко ценил человеческое достоинство, которое дано от Бога, и которое человек обязан соблюдать. Поэтому троицкие иноки практиковали каждодневный совместный труд для добывания средств к существованию. Больше того, если жители окрестных сел привозили инокам провизию, то по велению игумена, они сначала совершали молитву во славу Божию, потом кормили гостей, и уже в последнюю очередь сами приступали к трапезе.
В Троицкой обители аскетический подвиг рассматривали, как, во-первых, страдание во имя Христа, и, во-вторых, как средство “осветления души”, ибо страдание должно именно осветлять душу, а не “истязать” тело. Таким образом, выступая духовным наследником Антония и Феодосия Печерских, Сергий Радонежский сместил акценты в направление духовного и нравственного самосовершенствования, отказавшись от физического “истязания плоти”. И недаром в самом Житие неоднократно подчеркивается, что именно из-за “чистоты жизни” преподобный Сергий был удостоен Божией благодати.