Богатый жизненный опыт, умение находить поэзию в буднях — все это определило читательский интерес к творчеству Бориса Попова. Основной жанр его поэзии — драматический монолог: философские раздумья о времени, назначении человека. Для поэзии Попова характерны отточенная литературная техника и законченность формы. Стихи печатались в альбомах и сборниках, журналах «Юность», «Молодая гвардия», «Смена», «Октябрь», «Урал». На стихи Бориса Попова написал несколько песен магнитогорский бард Виктор Мельников.
Его отец, Андрей Петрович Гринев в молодости «служил при графе Минихе и
вышел в отставку премьер-майором в 17… году. С тех пор жил в своей симбирской деревне, где и женился на девице Авдотье Васильевне Ю. , дочери бедного тамошнего дворянина» . В семье Гриневых было девять человек детей, но все братья и сестры Петруши «умерли во младенчестве» . «Матушка была ещё мною брюхата, — вспоминает Гринев, — как я уже был записан в Семеновский полк сержантом» .
С пятилетнего возраста за Петрушей присматривает стремянной Савельич,
«за трезвое поведение ему в дядьки. «Под его надзором на двенадцатом году выучился я русской грамоте и мог очень здраво судить о свойствах борзого кобеля» . Затем появился учитель — француз Бопре, который не понимал «значения этого слова» , так как в своем отечестве был парикмахером, а в Пруссии — солдатом. Юный Гринев и француз Бопре быстро поладили, и, хотя Бопре по контракту обязан был учить Петрушу «по-французски, по-немецки и всем наукам» , он предпочел скоро выучиться у своего ученика «болтать по-русски» .
Воспитание Гринева завершается изгнанием Бопре, уличенного в беспутстве,
пьянстве и небрежении обязанностями учителя.
До шестнадцати лет Гринев живет «недорослем, гоняя голубей и играя в чехарду с дворовыми мальчишками» . На семнадцатом году отец решает послать сына на службу, но не в Петербург, а в армию «понюхать пороху» да «потянуть лямку» . Он отправляет его в Оренбург, наставляя служить верно «кому присягаешь» , и помнить пословицу: «береги платье снову, а честь смолоду» . Все «блестящие надежды» молодого Гринева на веселую жизнь в Петербурге разрушились, впереди ожидала «скука в стороне глухой и отдаленной».