О родине
Расул Гамзатов
Понять я не мог, а теперь понимаю -
И мне ни к чему никакой перевод,-
О чем, улетая, осенняя стая
Так горестно плачет,
Так грустно поет.
Мне раньше казалось: печаль беспричинна
У листьев, лежащих в пыли у дорог.
О ветке родной их печаль и кручина -
Теперь понимаю,
А раньше не мог.
Не знал я, не ведал, но понял с годами,
Уже с побелевшей совсем головой,
О чем от скалы оторвавшийся камень
Так стонет и плачет
Как будто живой.
Когда далеко от родимого края
Судьба иль дорога тебя увела,
И радость печальна - теперь понимаю,-
И песня горька,
И любовь не светла,
о Родина...
"Отчего люди не летают!. . Вот так бы разбежалась, подняла руки и полетела".
молится Катерина:
"какая у ней на лице улыбка ангельская, а от лица-то как будто светится". Что-то иконописное есть в этом лице, от которого исходит светлое сияние. Ее молитва — светлый праздник духа, пиршество воображения: "Точно, бывало, я в рай войду, и не вижу никого, и время не помню, и не слышу, когда служба кончится".
«А уж коли очень мне здесь опостынет, так не удержат меня никакой силой» .
После раскаянья: «Дрожит вся, точно ее лихорадка бьет: бледная такая, мечется по дому, точно чего ищет. Глаза, как у помешанной, давеча утром плакать принялась, так до сих пор и рыдает» .
«Эх, Варя, не знаешь ты моего характеру! Коне но, не дай Бог этому случиться! А уж коли очень мне зде< опостынет, так не удержат меня никакой силой. В окно выбр шусь. В Волгу кинусь. Не захочу здесь жить, так не стан хоть ты меня режь!»