Жил на свети рак и щука и узнали что на речки плавает таинственная птица. Шли слухи что она большая с длинной шеей и белая как снег и тут же рак и щука узнали кто там был и вот и вот там был лебедь с длинной шеей и все попадали от шока.
Собрались как-то волк и лиса в соседнюю деревню на охоту кур воровать. говорит лиса волку: " ты впереди иди, ведь ты -мужчина и самый главный, а я-женщина и слабая, обо мне заботиться надо". понравилось волку, что его так почитает лиса и решил смело вперед пойти. так они и шли в деревню: волк впереди, а лиса кусточками, кусточками и сзади него пряталась. вот и до деревни добрались. она- шмыг быстренько в куряник и за курами, а волка-то тем временем вся деревня увидала и давай за ним бегать, да его гонять по деревне. пока волка вся деревня гоняла. лиса спокойненько себе кур набрала и в лес убежала. сидит в лесу на полянке довольная и волка все расхваливает, какой он умница. а волк-то тем временем еле ноги унес с леса. воротился весь пощипанный- так его в деревне всего ободрали селяне. подошел волк злой к лисе и набросился ее ругать. а она ему говорит: " ты . волк. на меня не кричи. ты пока по селу убегал от деревенских. я кур таскала из куряника. смотри, сколько я их притащить успела! ". глянул волк. а у лисы и в самом делое полно кур. простил тогда волк лисе все свои болячки и согласился с лисой. что и в самом деле от лисьего ума и ему выигрыш оказался.
"Я учусь в той же школе, где когда-то учились мама и папа. Папу почему-то никто не запомнил. А маму запомнили многие. «У нее были прекрасные внешние данные! » – сказала как-то учительница литературы, которая заодно руководит у нас драматическим кружком. И придирчиво оглядела меня. Это было бы еще ничего: за «внешние данные» пока что отметок не ставят. Но оказалось, что и внутренние данные у мамы тоже были гораздо лучше, чем у меня. К примеру, все помнили, что мама никогда не гоняла клюшкой консервные банки и не любила играть в «расшибалочку» . К трибуне зашагал огромный мужчина. Мне показалось, что здоровее его в зале не было ни одного человека. – Это Андрюша… – сказала старушка. И опять по-своему улыбнулась. В разных концах зала тоже зашептали: – Андрюша… Андрюша… – Его тут все знают? – спросил я старушку. – А как же! Он был совсем слабый. Совсем… Я тоже знал об этом бывшем папином пациенте. И еще двое бывших больных сказали, что с папы они «второй раз родились» . Я понимал, что им бы не хотелось больше рождаться с папиной Но все они смотрели на папу так, будто с ним были связаны какие-то очень хорошие воспоминания. А ведь он, между прочим, их оперировал… Я сидел и делал разные фантастические предположения. «Вот если бы я учился на одни только пятерки – чего на самом деле никогда в жизни не будет! – и меня бы стали вдруг хвалить на школьном собрании, многим ребятам это бы не понравилось. Я уверен… » А тут все врачи, медсестры и нянечки так улыбались, словно их самих за что-то благодарили. «Почему? – думал я. – Наверное, потому, что они любят папу…» А потом был концерт. А потом были танцы… И снова к папе подходили женщины: они приглашали его танцевать. И я опять ужасно страдал оттого, что мама и бабушка не видят всего этого. "
