В своем романе “Герой нашего времени” М. Ю. Лермонтов отобразил 30-е годы XIX века России. Это были нелегкие времена в жизни страны. Подавив восстание декабристов, Николай I стремился превратить страну в казарму — все живое, малейшие проявления свободомыслия беспощадно преследовались и подавлялись. Через два года после появления в печати “Героя нашего времени” А. И. Герцен писал: “Поймут ли, оценят ли грядущие люди весь ужас, всю трагическую сторону нашего существования?” “Герой нашего времени”, — говорит Лермонтов в предисловии к роману, — это портрет, .составленный из пороков всего нашего поколения, в полном их развитии”. Лермонтов высказал “едкие истины” о жизни этого поколения, о его бездействии, растрате сил на пустые занятия. Автор показал в романе типичного молодого человека того времени — Печорина. Каков же герой начала XIX века в представлении Лермонтова? Его судьба трагична. Григорий Печорин выслан из Петербурга за некую “историю” (очевидно, за дуэль из-за женщины) на Кавказ, по дороге с ним приключается еще несколько историй, он разжалован, снова отправляется на Кавказ, затем некоторое время путешествует и, возвращаясь из Персии домой, умирает. За все это время он очень много пережил сам и во многом повлиял на жизнь других людей. За свою жизнь Печорин разрушил много человеческих судеб — княжны Мери Лиговской, Веры, Бэлы, Грушницкого... Почему же так получилось? Ведь Печорина можно назвать весьма неординарным, умным, волевым человеком. У него широкий кругозор, высокая образованность, культура. Он быстро и верно судит о людях, о жизни в целом. Кроме того, его отличает постоянное стремление к действию. Печорин не может удержаться на одном месте, в окружении одних и тех же людей. Не от этого ли он не может быть счастлив ни с одной женщиной, даже с той, в которую влюблен? Через некоторое время его одолевает скука и он начинает искать чего-то нового, не думая о тех, с кем был рядом. Печорин пишет в своем дневнике: “...тот, в чьей голове родилось больше идей, тот больше действует; от этого гений, прикованный к чиновничьему столу, должен умереть или сойти с ума...” Героя лермонтовского романа не устраивает такая судьба, и он действует. Но при этом Печорин тратит свои силы на действия его недостойные. Он разрушает гнездо “мирных” контрабандистов, похищает Бэлу, добивается любви Мери и отказывается от нее, убивает на дуэли Грушницкого... Мы видим, что Печорин не считается с чувствами других людей, практически не обращает на них внимания. Можно сказать, что поступки этого человека глубоко эгоистичны. Тем более эгоистичны, что он себя оправдывает. Объясняясь с Мери, Печорин рассказывает: “...такова была моя участь с самого детства! Все читали на моем лице признаки дурных свойств, которых не было; но их предполагали — и они родились... я стал скрытен... я стал злопамятен... я сделался завистлив... я выучился ненавидеть... я начал обманывать... я сделался нравственным калекой...” Но мне кажется, что нельзя обвинять только самого Печорина в том, что он “сделался нравственным калекой”.
Насмешливое отношение к барской Москве приведет Чацкого к конфликту с обществом. Чацкому ненавистны " житья подлейшие черты", люди, которые, "сужденья черпают из забытых газет времен Очаковских и покоренья Крыма". Речь Чацкого, действительно, отличается остроумием. Но вначале Чацкому и дела не было до Фамусова, он не желал ни с кем спорить или ссориться. Единственная, ради кого он приехал в Москву, — это Софья. Но она холодна, и ее холодность очень мучает Чацкого. С Фамусовым говорить ему скучно, и он готов прекратить с ним спор. Но Фамусова уже не унять; он начинает поучать Чацкого, для него образец поведения — раболепство: "Смотрели бы, как делали отцы, Учились бы, на старших глядя! " — говорит Фамусов. Между Фамусовым и Чацким не просто спор – столкнулись два мировоззрения, два лагеря. Чацкий все еще не хочет продолжать спор, он готов уйти в себя. Но Фамусов сыплет соль на рану — неожиданно намекает на распространенный слух о сватовстве Скалозуба. И это будит Чацкого. Раздражение нарастает все больше и больше и в конце концов разрешается резким монологом. И вот слово за словом, монолог за монологом, глядишь, и уже кипит борьба не на жизнь, а на смерть.
