Тут дверь отворилась, и вошли Эпонина и Азельма. Это были две хорошенькие девочки, скорее горожаночки, чем крестьяночки, премиленькие, одна - с блестящими каштановыми косами, другая - с длинными черными косами, спускавшимися по спине. Оживленные, чистенькие, полненькие, свежие и здоровые, они радовали глаз. Девочки были тепло одеты, но благодаря материнскому искусству плотность материи нисколько не умаляла кокетливости их туалета. Одежда приноровлена была к зиме, не теряя вместе с тем изящества весеннего наряда. Эти две малютки излучали свет. Кроме того, они были здесь повелительницами. В их одежде, в их веселости, в том шуме, который они производили, чувствовалось сознание своей верховной власти. Когда они вошли, трактирщица сказала ворчливо, но с обожанием: - А, вот, наконец, и вы
- Понина и Зельма. Так упрощала Козетта (приёмная дочь) романтические имена, столь любезные сердцу трактирщицы.
1.Может быть в стихотворении "Ангел" автор беспокоился о том ,что в нашем мире (Мире печали и слёз) природу не ценят ,и вскоре её не станет. 2. Поэт говорит нам , что даже в трудных ситуациях ,надо верить и надеяться на лучший результат(молиться). 3.Поэта делает счастливым сама жизнь,вера, красота природы,он ценит всё это, рассказывает нам об этом ,и наверно пытается убедить нас следовать его примеру т.е радоваться жизни ,верить ,наслаждаться красотой природы и ценить всё это! Как-то так ,нам тоже это задавали)
Интерпретация стихотворения Ф. И. Тютчева «Море и утес» Это произведение Тютчева отличается от других его стихотворений , посвященных описанию природы. Обычно его образы легки и нежны, он описывает красоту, невинность, свежесть…, от его стихотворений все в душе расцветает… Но «Море и утес» - творение особенное. Оно наполнено яростью, негодованием, хаосом; в нем не солнечный день, не легкий ветерок и зеленеющая листва, неистовая буря, которая сравнивается с геенной огненной. Большое количество «свирепых» глаголов («свищет», «ревет», «взворотила», «лезут с воем», «клокочет нам увидеть и осознать свирепое безумие происходящего, перечень дополнений («с ревом», «свистом», «визгом», «воем») нагнетает атмосферу безумия, катастрофичности происходящего. А строки: И пучину взворотила И поставила вверх дном убеждают, что перед нами действительно ад. Какая давящая атмосфера, а ведь прочитана уже половина стихотворения! Но вот перед нами, как от этого хаоса и неразберихи, предстает утес, не подверженный смятению, бесстрашный и могучий. Он не имеет власти над волнами, но его непоколебимость заставляет их отступить. Кажется, что в этом стихотворении в образе водной стихии отражена стихия человеческих страстей: они также яростны и неугомонны, но отступают, не сумев сломить чьей-то могучей воли. кажется, что эта буря происходит в душе лирического героя, и он смог устоять перед этим штормом страстей лишь благодаря какой-то идее, какому-то чувству «мирозданья современного», которому всегда был верен. Все стихотворение поделено на четыре части: в первой нам дано описание бури, ада; во второй части стихия встречает на своем пути препятствие и, как это ни странно, не обходит его, а пытается сломить; в третьей части она смиряется с поражением и отступает, а в четвертой – лирический герой воспевает те духовные ценности, которые ему устоять, пытается их закалить, внушить самому себе мысль об их неприступности и неизменности: Стой же ты, утес могучий! Обожди лишь час, другой – Надоест волне гремучей Воевать с твоей пятой… Финал, очевидно, должен был успокоить нас, но в душе остался тяжелый осадок, углубленный большим количеством «воюющих» слов («потехой злою»; «с твоей пятою», «и без вою, и без бою»), именно это впечатление о смущенном состоянии лирического героя заставляет нас задуматься и попытаться найти такую же вечную идею и неизменное могучее чувство, которое сможет выстоять в неистовой буре страстей.
Тут дверь отворилась, и вошли Эпонина и Азельма.
Это были две хорошенькие девочки, скорее горожаночки, чем крестьяночки, премиленькие, одна - с блестящими каштановыми косами, другая - с длинными черными косами, спускавшимися по спине. Оживленные, чистенькие, полненькие, свежие и здоровые, они радовали глаз. Девочки были тепло одеты, но благодаря материнскому искусству плотность материи нисколько не умаляла кокетливости их туалета. Одежда приноровлена была к зиме, не теряя вместе с тем изящества весеннего наряда. Эти две малютки излучали свет. Кроме того, они были здесь повелительницами. В их одежде, в их веселости, в том шуме, который они производили, чувствовалось сознание своей верховной власти. Когда они вошли, трактирщица сказала ворчливо, но с обожанием:
- А, вот, наконец, и вы
- Понина и Зельма.
Так упрощала Козетта (приёмная дочь) романтические имена, столь любезные сердцу трактирщицы.