.Начнем не со смерти, а с рождения, которое выпало на 23 марта. Год значения не имел, так как не он, а именно число определяет выбор имени при крещении. С этого все и началось. Сколько не листали календарь - близко ни одного нормального имени не оказалось. Судьба обделила Башмачкина со дня появления на свет, не подарив ничего, что бы лично ему принадлежало. Имя - отца. Фамилия - отца. Никому не дано было знать, что Акакий Акакиевич окажется последней, ветвью своего фамильного древа. Но это было уже запрограммировано: ведь не напрасно после крещения «он заплакал и сделал такую гримасу, будто предчувствовал, что будет титулярным советником». Итак, известно определено будущее. А пока что Акакий Акакиевич живое настоящее. Но живое ли? И нет - он служит. Безмолвно, ревностно. В департаменте. Неважно, в котором. Важно - как. За страх и за совесть. Но только у него уважения не заслужишь, хоть век проходи в вицмундире. Важно - в котором. По нему и определяют место в обществе. А какое место у Акакия Акакиевича, если он «вечный титулярный советник»? Он наслаждается работой, не получая за это никаких благодарностей - ни устных, ни письменных. Он образцовый работник, но не от самоотверженности, а «от делать ничего». Забрать у него работу - все равно что забрать жизнь. Некогда ничего творческого он в работу не вносил и панически боялся даже изменить падежи слов. Шаблон, стандарт, точное выполнение чьей-то воли и чьей-то фразы формирует характер Башмачкина. Жизнь его плыла размеренно до тех пор, пока не продырявилась единственная шинель, стала больше похожа на капот. С Башмачкиным в шинели никто не приветствовался, а уже в капоте… Этот капот окончательно убивал человеческое достоинство Башмачкина, уже убитого однообразной работой и жизнью, одинокостью и невозможностью пошить новую шинель. Петрович вселил в него надежду, возвратив Акакия Акакиевича к реальной жизни, которая уже выскальзывала из-под ног. Теперь он жил мечтой. У него появилась цель. Он будто бы воскрес для новой жизни в будущий новой шинели. В жертву ей он приносит отрезок жизни от старой до новой шинели. Он не пьет чая, не зажигает свечек. Он двигается к заветной цели на цыпочках, экономя подметки. И вот - шинель готова! Новая шинель не просто одежда - она символ! Это итог всех его страданий и надежд. А может, и пропуск в другой, теперь доступный и ему мир… Впервые за много лет он ощутил себя не частью работы, а частью города, в котором живет, частью другой, не бумажной реальности. Эта реальность и лишит его жизни. Реальные воры сняли с него реальную шинель. Шинель дала Башмачкину чувство человеческого достоинства. Отняли ее - и возвратили в бывшее приниженное состояние. И он начинает неравную борьбу за возвращение этой своей шинели. Силы явным образом неравные. Государственная машина перемалывает Башмачкина. Не он первый, не он последний. Выдержать поединок с государственной машиной и одержать победу невозможно, нереально. Акакий Акакиевич - жертва этой неравной борьбы. Но он еще и жертва собственного характера, точнее, бесхарактерности. Он разрешил себе быть жалким. Он работал над каллиграфией, но не работал над собой и этим убивал себя каждый день на протяжении многих лет. Гоголь сочувствует своему герою, болеет за него. Но и сам человек, несмотря на свою маленькую должность, не должен быть маленьким. Он должен был всегда оставаться человеком, и тогда он дожил бы хоть до своей физической смерти.
Россия. Для одних это пустой звук, для других - огромная, необъятная страна, называемая Родиной, а для меня это даже нечто большее, чем место, где я родился и вырос. На мой взгляд, нигде в мире нет страны с такой богатой культурой, историей, полной кровавых войн, людьми, всегда готовыми понять и разделить твое горе, поддержать в трудный момент и дать полезный совет. Я понял все это, посетив старинные русские города, расположенные на берегах Волги и Оки. Для меня все было новым и удивительным. Небольшой двухпалубный теплоходик «Александр Шемагин», громко гудя и рассекая острым носом воду, в солнечный летний денек отправился в свое очередное путешествие. Когда острый шпиль здания Северного речного порта исчезает из виду и огромные речные краны кажутся игрушечными, по обеим сторонам канала имени Москвы, закованного в бетон, появляется лес. Кругом тишина, нарушаемая лишь только негромким плеском волн о бетонные берега да натужной прерывистой работой двигателей. Сначала этот звук кажется грубым и некрасивым, но ты привыкаешь, и вскоре создается такое впечатление, будто двигатель напевает песню, слова которой известны только ему одному. Наступает ночь. Постепенно жизнь на теплоходе затихает… А утром, выйдя на палубу, я был поражен происшедшими за ночь изменениями. Берега исчезли, и, куда ни кинь взгляд, всюду была вода, необыкновенно чистая, чуть колеблемая утренним свежим ветерком. Волга - великая русская река. Мое первое знакомство с ней произошло в Угличе, Это маленький городок, который можно обойти за два-три часа и получить огромное удовольствие от осмотра необычайно красивых старинных русских построек. К сожалению, я не могу передать всю красоту Углича на бумаге, ибо, как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. …Раздается гудок. Пароход медленно отходит от пристани, даря возможность прощальным взглядом окинуть Углич, и путешествие продолжается. Мы посещаем Ярославль, Кострому, Нижний Новгород. Особенно мне бы хотелось сказать о последнем городе. Нижний Новгород находится в междуречье Оки и Волги, на пересечении торговых путей, поэтому как в так и сейчас он играет очень важную роль в жизни страны. Главная достопримечательность города - Кремль. Он расположен на высоком холме и занимает очень выгодное стратегическое положение. Необычный по своей красоте вид открывается со стен Кремля: через тонкую дымку мы видим маленькие, чуть больше спичечного коробка, кораблики, перевозящие грузы и людей, речной порт и конечно же Чкаловскую лестницу, спускающуюся чуть ли не к самой воде. Но поплыли дальше. Мы прощаемся со спокойной Волгой и плывем по Оке, течение которой заметно быстрее. Муром, Касимов, Рязань, подобно Угличу, встречают нас блеском золоченых куполов. Я потрясен красотой и величественностью зданий, каждое из которых по-своему прекрасно, а на фоне русской природы поражает своей необычностью и неповторимостью. На меня, городского жителя, привыкшего к однотипным, похожим друг на друга домам-близнецам, все это производит огромное впечатление, которое не было бы таким сильным, не путешествуй я по воде. Ибо, как мне кажется, только с борта теплохода можно видеть всю красоту русской природы и старинных городов, которые предстают перед тобой как на ладони, в свете лучей восходящего солнца, сверкая и переливаясь золочеными куполами церквушек, храмов и соборов, подобно горсти драгоценных камней. До Москвы остается совсем немного, когда начинается дождь, летний теплый дождь. Представьте себе такую картину: ослепительно светит солнце, идет дождь, отчаянно борясь с течением реки, плывет теплоход, на одном берегу зеленой стеной стоит лес, а на другом - маленькая деревушка с блестящими на солнце окнами. Москва. Южный речной порт. Девять дней пролетели, как один. Я стою на пристани и прощаюсь с «Александром Шемагиным». Сколько приятных минут я провел на твоих палубах, сколько красивого и незабываемого я видел с них! Хотя мое путешествие и окончилось, оно навсегда останется со мной, в моем сердце!
Россия. Для одних это пустой звук, для других - огромная, необъятная страна, называемая Родиной, а для меня это даже нечто большее, чем место, где я родился и вырос. На мой взгляд, нигде в мире нет страны с такой богатой культурой, историей, полной кровавых войн, людьми, всегда готовыми понять и разделить твое горе, поддержать в трудный момент и дать полезный совет. Я понял все это, посетив старинные русские города, расположенные на берегах Волги и Оки. Для меня все было новым и удивительным. Небольшой двухпалубный теплоходик «Александр Шемагин», громко гудя и рассекая острым носом воду, в солнечный летний денек отправился в свое очередное путешествие. Когда острый шпиль здания Северного речного порта исчезает из виду и огромные речные краны кажутся игрушечными, по обеим сторонам канала имени Москвы, закованного в бетон, появляется лес. Кругом тишина, нарушаемая лишь только негромким плеском волн о бетонные берега да натужной прерывистой работой двигателей. Сначала этот звук кажется грубым и некрасивым, но ты привыкаешь, и вскоре создается такое впечатление, будто двигатель напевает песню, слова которой известны только ему одному. Наступает ночь. Постепенно жизнь на теплоходе затихает… А утром, выйдя на палубу, я был поражен происшедшими за ночь изменениями. Берега исчезли, и, куда ни кинь взгляд, всюду была вода, необыкновенно чистая, чуть колеблемая утренним свежим ветерком. Волга - великая русская река. Мое первое знакомство с ней произошло в Угличе, Это маленький городок, который можно обойти за два-три часа и получить огромное удовольствие от осмотра необычайно красивых старинных русских построек. К сожалению, я не могу передать всю красоту Углича на бумаге, ибо, как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. …Раздается гудок. Пароход медленно отходит от пристани, даря возможность прощальным взглядом окинуть Углич, и путешествие продолжается. Мы посещаем Ярославль, Кострому, Нижний Новгород. Особенно мне бы хотелось сказать о последнем городе. Нижний Новгород находится в междуречье Оки и Волги, на пересечении торговых путей, поэтому как в так и сейчас он играет очень важную роль в жизни страны. Главная достопримечательность города - Кремль. Он расположен на высоком холме и занимает очень выгодное стратегическое положение. Необычный по своей красоте вид открывается со стен Кремля: через тонкую дымку мы видим маленькие, чуть больше спичечного коробка, кораблики, перевозящие грузы и людей, речной порт и конечно же Чкаловскую лестницу, спускающуюся чуть ли не к самой воде. Но поплыли дальше. Мы прощаемся со спокойной Волгой и плывем по Оке, течение которой заметно быстрее. Муром, Касимов, Рязань, подобно Угличу, встречают нас блеском золоченых куполов. Я потрясен красотой и величественностью зданий, каждое из которых по-своему прекрасно, а на фоне русской природы поражает своей необычностью и неповторимостью. На меня, городского жителя, привыкшего к однотипным, похожим друг на друга домам-близнецам, все это производит огромное впечатление, которое не было бы таким сильным, не путешествуй я по воде. Ибо, как мне кажется, только с борта теплохода можно видеть всю красоту русской природы и старинных городов, которые предстают перед тобой как на ладони, в свете лучей восходящего солнца, сверкая и переливаясь золочеными куполами церквушек, храмов и соборов, подобно горсти драгоценных камней. До Москвы остается совсем немного, когда начинается дождь, летний теплый дождь. Представьте себе такую картину: ослепительно светит солнце, идет дождь, отчаянно борясь с течением реки, плывет теплоход, на одном берегу зеленой стеной стоит лес, а на другом - маленькая деревушка с блестящими на солнце окнами. Москва. Южный речной порт. Девять дней пролетели, как один. Я стою на пристани и прощаюсь с «Александром Шемагиным». Сколько приятных минут я провел на твоих палубах, сколько красивого и незабываемого я видел с них! Хотя мое путешествие и окончилось, оно навсегда останется со мной, в моем сердце!
Итак, известно определено будущее. А пока что Акакий Акакиевич живое настоящее. Но живое ли? И нет - он служит. Безмолвно, ревностно. В департаменте. Неважно, в котором. Важно - как. За страх и за совесть. Но только у него уважения не заслужишь, хоть век проходи в вицмундире. Важно - в котором. По нему и определяют место в обществе. А какое место у Акакия Акакиевича, если он «вечный титулярный советник»? Он наслаждается работой, не получая за это никаких благодарностей - ни устных, ни письменных. Он образцовый работник, но не от самоотверженности, а «от делать ничего». Забрать у него работу - все равно что забрать жизнь. Некогда ничего творческого он в работу не вносил и панически боялся даже изменить падежи слов. Шаблон, стандарт, точное выполнение чьей-то воли и чьей-то фразы формирует характер Башмачкина.
Жизнь его плыла размеренно до тех пор, пока не продырявилась единственная шинель, стала больше похожа на капот. С Башмачкиным в шинели никто не приветствовался, а уже в капоте… Этот капот окончательно убивал человеческое достоинство Башмачкина, уже убитого однообразной работой и жизнью, одинокостью и невозможностью пошить новую шинель. Петрович вселил в него надежду, возвратив Акакия Акакиевича к реальной жизни, которая уже выскальзывала из-под ног. Теперь он жил мечтой. У него появилась цель. Он будто бы воскрес для новой жизни в будущий новой шинели. В жертву ей он приносит отрезок жизни от старой до новой шинели. Он не пьет чая, не зажигает свечек. Он двигается к заветной цели на цыпочках, экономя подметки.
И вот - шинель готова! Новая шинель не просто одежда - она символ! Это итог всех его страданий и надежд. А может, и пропуск в другой, теперь доступный и ему мир…
Впервые за много лет он ощутил себя не частью работы, а частью города, в котором живет, частью другой, не бумажной реальности. Эта реальность и лишит его жизни. Реальные воры сняли с него реальную шинель.
Шинель дала Башмачкину чувство человеческого достоинства. Отняли ее - и возвратили в бывшее приниженное состояние. И он начинает неравную борьбу за возвращение этой своей шинели. Силы явным образом неравные. Государственная машина перемалывает Башмачкина. Не он первый, не он последний. Выдержать поединок с государственной машиной и одержать победу невозможно, нереально.
Акакий Акакиевич - жертва этой неравной борьбы. Но он еще и жертва собственного характера, точнее, бесхарактерности. Он разрешил себе быть жалким. Он работал над каллиграфией, но не работал над собой и этим убивал себя каждый день на протяжении многих лет.
Гоголь сочувствует своему герою, болеет за него. Но и сам человек, несмотря на свою маленькую должность, не должен быть маленьким. Он должен был всегда оставаться человеком, и тогда он дожил бы хоть до своей физической смерти.