Какая ночь! На всем какая нега!
Благодарю, родной полночный край! эпитет
Из царства льдов, из царства вьюг и снега
Как свеж и чист твой вылетает май!Какая ночь! Все звезды до единой эпитет, олицетворение
Тепло и кротко в душу смотрят вновь, олицетворение
И в воздухе за песнью соловьиной эпитет
Разносится тревога и любовь.Березы ждут. олицетворение Их лист полупрозрачный эпитет олицетворение
Застенчиво манит и тешит взор. олицетворение
Они дрожат. Так деве новобрачной олицетворение, эпитет
И радостен и чужд ее убор.Нет, никогда нежней и бестелесней эпитет
Твой лик, о ночь, не мог меня томить!
Опять к тебе иду с невольной песней, эпитет
Невольной — и последней, может быть. эпитет
Образ Акулины составляет идейный и композионный центр. Первое упоминание этого образа в тексте скульптурно: девушка сидит, потупив голову и уронив руки на колени. Эта поза глубокой задумчивости, по ней можно догадаться о противоречивых мыслях и одновременно покорности– далее это подтверждается текстом: лицо “просто и кротко и полно недоумением перед собственной грустью”. Рассказчик восхищен ею, ему не удается скрыть восторг перед красотой девушки за слегка ироничными характеристиками (подобающими охотнику и барину): “очень не дурна собою”, “головка очень мила”, “даже немного толстый и круглый нос”- сквозь эти попытки сделать описание объективным, посторонним и даже слегка циничным читатель видит любование каждой чертой девушки. Каждая деталь одежды притягивает внимание то к кистям рук, то к шее, то к талии. Интересна противоречивая деталь: волосы“белокурые” и одновременно “пепельного цвета”. Они причесаны по- крестьянски – “расходятся двумя полукругами из-под узкой алой повязки”. Кожа тонкая, красиво загорелая. Далее упоминаются высокие брови, длинные ресницы, причем воображение рассказчика рисует глаза девушки прежде, чем он их увидел. На коленях Акулины густой пучок полевых цветов, по щеке катится слезинка.Рассказчик не случайно внимательно следит за глазами и телодвижениями, потому что жесты, взгляды и выражение лица могут сказать наблюдателю то, что ему не слышно издалека, когда Акулина и Виктор разговаривают. И, конечно, только так охотник может судить о мыслях, настроениях героини. Вначале глаза“быстро блеснули” - девушку потревожил звук. Это передает беспокойство. Глаза были “большие, светлые и пугливые, как у лани”. С ланью сопоставляется робкая и грациозная девушка. Следующее движение, присущее девушке-лани: “она встрепенулась”, затем “выпрямилась и оробела; взор задрожал”. По этому описанию очевидно, что девушка ожидает встречи, что она боится этой встречи, но страстно желает ее. Это противоречие еще больше подтверждается, когда появляется Виктор: она“вспыхнула, радостно, счастливо улыбнулась – и тотчас поникла вся, побледнела, смутилась”. Взгляд окрашивается неожиданно по-новому: он становится “почти молящим”. И далее в отношении к Виктору проявляется преклонение: Акулина жадно ловит каждое его слово и робко целует руку, а в ее взоре– “столько нежной преданности, благоговейной покорности и любви”. Акулина живописна и в проявлении горя. При этом в ней нет ничего показного, фальшивого. Девушка пытается сдержаться, но чувство щемящей тоски и безысходности наполняет каждое движение: “все ее тело судорожно волновалось”. Под конец возникает снова образ лани: при появлении охотника “откуда взялись силы - она с слабым криком поднялась и исчезла за деревьями”.
