иначе рисует толстой наташу и «особенную» любовь к ней пьера. он с трудом узнал наташу, но когда она улыбнулась, его охватывает давно забытое счастье. пьера поражает облик теперешней наташи: «ее нельзя было узнать, потому что на этом лице, в глазах которого прежде всегда светилась затаенная улыбка радости жизни, теперь не было и тени улыбки, были одни глаза, внимательные, добрые и печально-вопросительные». эта печаль не только из-за личных утрат: на лице наташи отразились все печали людей, столько переживших за последний год. наташа не только свое горе понимает — она умеет проникнуться страданиями другого человека, понять их. она слушала рассказ пьера о его приключениях «на лету ловя невысказанное еще слово и прямо вносила в свое раскрытое сердце». так может слушать только человек, сердце которого раскрыто для других людей, человек, в котором бьется живая жизнь. теперь в финале, после эпических и трагических глав, звучит лирическая песня любви. из этой темы любви двух человек друг к другу вырастает тема любви к жизни. много сделали люди, чтобы прекратилась жизнь, и главное преступление против жизни — война. но война кончилась, уходят в прошлое страдания, которые она принесла. раны зарубцовываются. в конце романа толстой утверждает право людей на любовь, на счастье, на жизнь.
наташа меняется под влиянием любви к пьеру. она смотрит на него «блестящими, оживленными глазами». оживленными, потому что в них проснулась любовь к жизни. у нее появляется и шаловливая улыбка. «… сила жизни, надежды на счастье всплыли наружу и требовали удовлетворения»; ей было радостно и весело. как в исканиях пьера и андрея отразилось богатство человеческого разума, жажда человека к познанию смысла жизни. так в развитии наташи отразилось все богатство настоящего человеческого сердца, с его способностью к бесконечной тоске и бесконечному счастью. наиболее дорога толстому в романе «мысль народная». и эта мысль выразилась в образе наташи. страдания и радости наташи синхронно повторяют страдания и радости народа. народ расстается со своим имуществом, ибо какое-то чувство было в нем сильнее привязанности к вещам. наташа требует, чтобы раненым отдали подводы, и в ее голосе гнев против тех, для кого вещи важнее людей. народ переживает трагедии утрат. наташа, как и тысячи женщин, ухаживает за раненым на поле сражения любимым человеком. смерть близких, разрушение городов и сел принесли тоску россии. наташа после смерти князя андрея уходит в свою печаль, и ей кажется, что после всего выстраданного не может быть жизни. но вечен народ, вечна жизнь. не случайно толстой изображает возвращение наташи к жизни после того как он рисует возрождение из пепла москвы. в москве все было разрушено, кроме чего-то невещественного, но могущественного и неразрушимого. это могущественное и неразрушимое — сила народной жизни. казалось бы, все разрушено и в душе наташи, но осталось нечто «неразрушимое» — сила жизни, надежда на счастье. вечен народ, вечна любовь, вечна жизнь. это то, к чему приводит нас толстой в конце романа. это его миросозерцание: вера в вечность народа, в вечность жизни, ненависть к войнам, убеждение в необходимости упорных поисков истины, отвращение к культу личности, прославление чистой любви, презрение к индивидуализму, призыв к единению людей. и это миросозерцание и является основой романа толстого.
Так, например, уникален жанр «Слова». Сам автор называет свое произведение и повестью, и словом, и песнью: «Начать древним складом Печальную повесть о битвах Игоря», «Начаться же сей песни…» и т.д. Современные же исследователи считают, что «Слово» является памятником ораторского красноречия, героической поэмой, военной повестью и песнью одновременно.
Таким образом, получается, что «Слово о полку Игореве» является произведением, «выпадающим» из традиционной системы жанров, стоящим на грани литературы и фольклора. Оно является уникальным жанровым образованием, не имеющим аналогий во всей эпической традиции Средневековья.
То же самое касается и художественных особенностей этого произведения. Поэтика «Слова» - явление удивительное. Прежде всего, это касается широты и разнообразия используемых неизвестным автором средств и приемов как устного народного творчества, так и книжной культуры своего времени.
В основе поэтики «Слова» лежит прием контраста. Он прослеживается на всех уровнях этого произведения. Контрастные эпитеты, метафоры, другие художественные средства используются здесь для противопоставления персонажей, их внешних и внутренних характеристик, действий, для выражения патриотической идеи песни.
Так, в «Слове» противопоставляется политика князей Святослава и Олега Гориславича. Святослав, великий князь Киевский, успешно воевал против половцев, защищал родную землю от разорения, приумножал ее богатства:
Гроза был Святослав!
Притрепетал он врагов своими сильными битвами
И мечами булатными;
Наступил он на землю Половецкую…
Олег Гориславич же вел иную политику:
Тогда при Олеге Гориславиче сеялось и вырастало междоусобием.
Погибала жизнь Даждьбожиих внуков,
Во крамолах княжеских век человеческий сокращался.
Построив такое противопоставление, автор выражает свое мнение по поводу политики русских князей, наглядно показывает, к чему ведет каждый из правления, выражает свой идеал – объединение всех русских земель и прекращение раздоров, консолидация против внешнего врага.
Кроме того, по контрасту в произведении даны образы русских князей и половцев. Если Игорь, в любом случае, как представитель русских, - «свет-светлый», то половец Гзак – «черный ворон», «поганый половец» и т.д.
Кроме приема контраста, в «Слове» широко распространен символический полифонизм. Этот прием проявляется в том, что каждому устойчивому образу в произведении придается символическое значение. Так, Святослав в Киеве, после того, как ему приснился вещий сон, произносит «золотое слово». Эпитет «золотой» связан с тем, что это «слово» содержит ценнейшую идею примирения русских князей и объединения русских земель. Кроме того, в произведении часто фигурируют такие символические образы, как «золотое стремя», «золотой престол» и т.д.
Кроме того, в этом произведении используется особая форма организации художественного времени и пространства – они здесь как бы символизированы. Помимо этого, пространство в «Слове» легко, динамично и «сгруппировано»: герои реагируют на события массами, группами (немцы, греки, морава, русские жены, «готские красные девы» и т.д.)
Язык «Слова» образен и ярок, насыщен разнообразными средствами художественной выразительности. Так, в произведении очень много метафор: «кровавые зори свет поведают», «Черные тучи с моря идут, Хотят прикрыть четыре солнца», «Идти дождю стрелами с Дону великого!», «Тоска разлилась по Русской земле, Обильна печаль потекла среди земли Русския», «Вслед за ним крикнули Карна и Жля и по Русской земле поскакали, Мча разорение в пламенном роге!» и др. Много в «Слове» и олицетворений: «И ветры, Стрибоговы внуки, Веют с моря стрелами», «Стяги глаголют!» и т.д. Есть здесь и эпитеты: «Ярый тур Всеволод!»; постоянные эпитеты: «на златом престоле», «милой супруги своей Глебовны красныя», «златое стремя»; сравнения, в том числе, и постоянные: «Сами скачут, как серые волки в поле»; древнерусские формы слов: «граяли враны».
Таким образом, художественные особенности «Слова о полку Игореве» можно назвать выдающимися. Неизвестный древнерусский автор синтезировал в своем произведении приемы устного народного творчества и книжной словесности, создав уникальный по метафоричности, силе образов, красоте и величии идеи произведение. На мой взгляд, «Слово о полку Игореве» по праву входит в сокровищницу мировой литературы.