Talon — известный петербургский ресторатор Каверин — Каверин, Пётр Павлович (1794—1855) — член Союза благоденствия, приятель А. С. Пушкина Озеров — актёр Младая Семёнова — актриса Дидло — балетный танцор и балетмейстер Истомина — знаменитая балерина Чадаев — Чаадаев, Пётр Яковлевич Наполеон, кукла чугунная Толстой — Фёдор Зизи — Евпраксия Вульф, барышня из семьи Осиповых, жившая в Тригорском по соседству с Михайловским Альбан (Альбани) — итальянский художник XVII века, ценился за изящество и тщательную отделку своих картин Вери — парижский ресторатор Лепаж — ружейный мастер.
Упомянутые писатели Ювенал Гомер, Омир Феокрит Адам Смит Назон — Овидий (Публий Овидий Назон), автор «Искусства любви». Фонвизин, друг свободы переимчивый Княжнин Катенин — П. Катенин перевёл «Сида» П. Корнеля, и в этом переводе трагедия была поставлена на петербургской сцене в 1822 г. Корнель колкий Шаховской Руссо важный Гримм Сей Бентам пиит («как описал себя пиит») — Муравьёв, «Богине Невы» Торкват — Торквато Тассо Гордая лира Альбиона — Байрон Певец Гюльнары — Байрон. В 1810 г. он переплыл Дарданельский пролив (Геллеспонт), чтобы проверить реальную возможность мифа о Леандре и Геро. Об этом Байрон сообщал в примечаниях к «Абидосской невесте» и ко 2-й песне «Дон-Жуана» певец Гяура и Жуана — Байрон Петрарка Кант Шиллер Гёте Ричардсон Богданович Парни Е. А. Баратынский (Боратынкий) Шатобриан Языков Критик строгий — В. Кюхельбекер, напечатавший в альманахе «Мнемозина» (ч. 2, 1824) статью «О направлении нашей поэзии, особенно лирической, в последнее десятилетие». Кюхельбекер резко нападал на модный жанр унылой элегии, приписывая распространение элегического стиля влиянию Жуковского, и призывал поэтов отказаться от элегий и писать оды Прадт — популярный в своё время либеральный французский публицист. Он печатал отдельными брошюрами обозрения европейских политических событий W. Scott — Вальтер Скотт Лафонтен Другой поэт роскошным слогом Живописал нам первый снег — Вяземский Виргилий Расин Сенека Мартын Задека Дельвиг Левшин
КНЯЗЬ МИХАЙЛО РЕПНИНБез отдыха пирует с дружиной удалой Иван Васильич Грозный под матушкой-Москвой. Ковшами золотыми столов блистает ряд, Разгульные за ними опричники сидят. С вечерни льются вины на царские ковры, Поют ему с полночи лихие гусляры, Поют потехи брани, дела былых времен, И взятие Казани, и Астрахани плен. Но голос прежней славы царя не веселит, Подать себе личину он кравчему велит: «Да здравствуют тиуны, опричники мои! Вы ж громче бейте в струны, баяны-соловьи! Себе личину, други, пусть каждый изберет, Я первый открываю веселый хоровод. За мной, мои тиуны, опричники мои! Вы ж громче бейте в струны, баяны-соловьи!» И все подъяли кубки. Не поднял лишь один; Один не поднял кубка, Михайло князь Репнин. «О царь! Забыл ты бога, свой сан ты, царь, забыл Опричниной на горе престол свой окружил! Рассыпь державным словом детей бесовских рать! Тебе ли, властелину, здесь в машкаре плясать!» Но царь, нахмуря брови: «В уме ты, знать, ослаб, Или хмелен не в меру? Молчи, строптивый раб! Не возражай ни слова и машкару надень — Или клянусь, что прожил ты свой последний день!» Тут встал и поднял кубок Репнин, правдивый князь: «Опричнина да сгинет!— он рек, перекрестясь.— Да здравствует вовеки наш православный царь! Да правит человеки, как правил ими встарь! Да презрит, как измену, бесстыдной лести глас! Личины ж не надену я в мой последний час!» Он молвил и ногами личину растоптал; Из рук его на землю звенящий кубок пал... «Умри же, дерзновенный!» — царь вскрикнул, разъярясь, И пал, жезлом пронзенный, Репнин, правдивый князь. И вновь подъяты кубки, ковши опять звучат, За длинными столами опричники шумят, И смех их раздается, и пир опять кипит, Но звон ковшей и кубков царя не веселит: «Убил, убил напрасно я верного слугу, Вкушать веселье ныне я боле не могу!» Напрасно льются вины на царские ковры, Поют царю напрасно лихие гусляры, Поют потехи брани, дела былых времен, И взятие Казани, и Астрахани плен.
Рассказ посвящен военным действиям на Кавказе во второй половине XIX века. В это время шла кровопролитная война за присоединение Кавказа к России. Горские народы оказывали упорное сопротивление, захватывали русских солдат в плен. Русские обозы могли передвигаться от одной крепости к другой только под усиленной охраной. Л. Н. Толстой сам был участником боевых действий и описывал события, имея представление о реальной картине событий, поэтому рассказ «Кавказский пленник» можно с полным правом назвать былью. Главными участниками событий в рассказе стали два русских офицера — Жилин и Костылин. Жилин получает письмо от матери с приехать домой навестить ее, отпрашивается в отпуск и выезжает из крепости. Рассказ построен на сопоставлении главных героев. Оно начинается уже с их фамилий. Жилин — от слова «жила» , т. е. сильный, выносливый человек. Деревяшка под названием «костыль» всегда служит только подпоркой, а то и обузой своему спутнику. Так и Костылин мешал Жилину во всем. По вине Костылина Жилин попал в плен и не удался их первый побег. Жилин – сильный, волевой человек. Он не рассчитывает на мать, не хочет перекладывать на ее плечи свои трудности. Он включается в жизнь татар, аула, постоянно что-то делает, умеет расположить к себе даже своих врагов – он силен духом. Именно эту мысль, прежде всего, хотел донести до читателя автор. Костылин – бес слабый физически и морально, надеется только на выкуп, который пришлет его мать. Костылин не смог убежать из плена. Он остался не только в татарском плену, но и в плену своей слабости, своего эгоизма. Писатель, рисуя данный образ, как бы говорит, что, не выбравшись из внутреннего плена, нельзя выбраться из плена внешнего. Сравнивая двух героев во всем — от внешности до поступков и мыслей, мы видим, что симпатии писателя, а соответственно, и читателей полностью на стороне Жилина — простого, храброго, честного русского офицера. На Костылина же ни в чем нельзя положиться. Всё творчество Л. Н. Толстого пронизано идеями дружбы между людьми и между народами. Читая рассказ «Кавказский пленник» , мы почувствовали и поняли, как прекрасно дружить, любить друзей, жить для других. Это поняла и маленькая Дина, хотя Жилин был взрослее её и чужим по крови. Л. Н. Толстой учит нас умению прижиться в любой обстановке, выжить в любой ситуации, не перекладывая на чужие плечи своих бед.
Каверин — Каверин, Пётр Павлович (1794—1855) — член Союза благоденствия, приятель А. С. Пушкина
Озеров — актёр
Младая Семёнова — актриса
Дидло — балетный танцор и балетмейстер
Истомина — знаменитая балерина
Чадаев — Чаадаев, Пётр Яковлевич
Наполеон, кукла чугунная
Толстой — Фёдор
Зизи — Евпраксия Вульф, барышня из семьи Осиповых, жившая в Тригорском по соседству с Михайловским
Альбан (Альбани) — итальянский художник XVII века, ценился за изящество и тщательную отделку своих картин
Вери — парижский ресторатор
Лепаж — ружейный мастер.
Упомянутые писатели
Ювенал
Гомер, Омир
Феокрит
Адам Смит
Назон — Овидий (Публий Овидий Назон), автор «Искусства любви».
Фонвизин, друг свободы
переимчивый Княжнин
Катенин — П. Катенин перевёл «Сида» П. Корнеля, и в этом переводе трагедия была поставлена на петербургской сцене в 1822 г.
Корнель
колкий Шаховской
Руссо
важный Гримм
Сей
Бентам
пиит («как описал себя пиит») — Муравьёв, «Богине Невы»
Торкват — Торквато Тассо
Гордая лира Альбиона — Байрон
Певец Гюльнары — Байрон. В 1810 г. он переплыл Дарданельский пролив (Геллеспонт), чтобы проверить реальную возможность мифа о Леандре и Геро. Об этом Байрон сообщал в примечаниях к «Абидосской невесте» и ко 2-й песне «Дон-Жуана»
певец Гяура и Жуана — Байрон
Петрарка
Кант
Шиллер
Гёте
Ричардсон
Богданович
Парни
Е. А. Баратынский (Боратынкий)
Шатобриан
Языков
Критик строгий — В. Кюхельбекер, напечатавший в альманахе «Мнемозина» (ч. 2, 1824) статью «О направлении нашей поэзии, особенно лирической, в последнее десятилетие». Кюхельбекер резко нападал на модный жанр унылой элегии, приписывая распространение элегического стиля влиянию Жуковского, и призывал поэтов отказаться от элегий и писать оды
Прадт — популярный в своё время либеральный французский публицист. Он печатал отдельными брошюрами обозрения европейских политических событий
W. Scott — Вальтер Скотт
Лафонтен
Другой поэт роскошным слогом Живописал нам первый снег — Вяземский
Виргилий
Расин
Сенека
Мартын Задека
Дельвиг
Левшин