В повести "Станционный смотритель" Александр Сергеевич Пушкин рассказывает о станционном смотрителе, имеющим чин самого последнего 14 класса. Пушкин описывает судьбу «маленького» человека, который работает на почтовой станции. Многие проезжающие на каретах люди останавливаются на ней. Но если же на улице плохая погода, дорога скверная, ямщик упрямый, лошади не везут, то всё своё недовольство проезжающий вымещает на станционного смотрителя.
Самого станционного смотрителя зовут Самсон Вырин. У него есть молодая дочка, зовут её Дуня. Автор упоминает украшающие дом смотрителя картинки, роль которых в повести не случайна, как может показаться на первый взгляд. На них изображена одна из притч, некогда рассказанных Иисусом - история о блудном сыне. Это евангельская притча о юноше, который вёл разгульную жизнь, впал в нищету и, раскаявшись, вернулся домой.
И вот однажды в мае 1816 года Белкин проезжает как раз через его почтовую станцию. Дуня подает семье и гостю чай и начинается общая беседа, как будто век были знакомы. В это время лошади были готовы, и Белкин начал прощаться со смотрителем и его дочкой. Она проводила его до телеги и разрешила себя поцеловать. Этот поцелуй оставил в нём долгое и приятное воспоминание.
Затем, через несколько лет повествователь снова проезжает эту станцию. Происшедшая перемена сразу бросается в глаза Белкину, хотя он еще не знает, что произошло. Он вошел в комнату и тотчас узнал картинки, изображающие историю блудного сына; стол и кровать стояли на прежних местах; но на окнах уже не было цветов, и все кругом показывало ветхость и небрежение. Смотритель спал под тулупом, приезд Белкина разбудил его, он привстал. Это был тот самый Самсон Вырин, но как он постарел! Белкин удивился, что могло так быстро превратить бодрого мужчину в хилого старика. Смотритель рассказал всю историю своей беды, что Дуню, дочь смотрителя, увез в Петербург проезжий офицер Минский. Смотритель пытался найти и увидеть свою дочь, но Минский не дал ему такой возможности, а дал ему лишь деньги. Дочь тоже не приезжала к нему.
В дальнейшем, когда Белкин снова попадает на эту станцию, то узнаёт, что Самсон уже давно спился и умер. Он очень грустил по своей дочери. Повествователь просит показать его могилу. Мальчишка-проводник рассказывает, что однажды на могилу приезжала красивая барыня с тремя детьми, заказывала молебен и раздавала щедро чаевые.
Как мне кажется, главная мысль повести в том, что смотритель очень любил свою дочь и заботился о ней. А его дочь и офицер Минский глубоко обидели его. И только в конце, когда уже смотритель умер, дочь, видимо раскаявшись, приехала к нему на могилу. В этом просматривается связь между поступком дочери и евангельской притчей о блудном сыне.
Вот еще кое-что:
Рассказ о любви старика Тараса («Приемыш» ) к лебедю подобен лирической песне. Тарас не просто знает все места вокруг своего жилья верст на пятьдесят. Он душой по¬стиг «всякий обычай лесной птицы и лесного зверя» . Он любуется птицей, счастлив в общении с природой, ценит ее открытость, непостижимое богатство ее красок, ее ность успокоить, насладить голодающую по ласке душу: «Та¬рас жил на Светлом уже сорок лет. Когда-то у него были и своя семья и дом, а теперь он жил бобылем. Дети перемерли, жена тоже умерла, а Тарас безвыходно оставался на Светлом по целым годам.
— Не скучно тебе, дедушка? — спросил я, когда мы воз¬вращались с рыбной ловли. — Жутко одинокому-то в лесу.. .
— Одному? Тоже и скажет барин.. . Я тут князь князем живу. Все у меня есть. И птица всякая, и рыба, и трава. Ко¬нечно, говорить не умеют, да я-то понимаю все. Сердце ра¬дуется в другой раз смотреть на божью тварь.. . У всякой свой порядок и свой ум... »
Старик был доволен своим Приемышем, и все разговоры в конце концов сводились к нему:
«— Гордая, настоящая царская птица, — объяснил он. — Помани его кормом, да не дай, в другой раз и не пойдет, свой характер тоже имеет, даром что птица... »
Рассказ старика о том, как лебедь, его Приемыш, тяжело расставался, улетая со стаей своих сородичей, открывает тре¬петное, противоречивое состояние души человека ного к большой любви: «Мой-то Приемыш сначала сторо¬нился от диких лебедей: подплывет к ним и назад. Те гогочут по-своему, зовут его, а он домой.. . Дескать, у меня свой дом есть. Так три дня это у них было. Все, значит, переговаривались по-своему, по-птичьему. Ну, а потом, вижу, мой При¬емыш затосковал.. . Вот все равно как человек тоскует. Вый¬дет это на берег, встанет на одну ногу и начнет кричать. Да ведь как жалобно кричит.. . На меня тоску нагонял, а Собель-ко, дурак, волком воет. Известно, вольная птица, кровь-то сказалась... » Улетел лебедь, издав по-своему крик прощаль¬ный. Старик и собака его Собелько страдают, но оба пони¬мают: каждому живому существу свое предназначение.