Кавказ сыграл немаловажную роль в становлении Льва Николаевича Толстого как писателя. Здесь короткий отрезок жизни Толстого: два с половиной года. Но именно на Кавказе были созданы первые литературные произведения и задумано многое из того, что писалось позднее.Будучи уже известным писателем, он говорил о том, что, живя на Кавказе, был одинок и несчастлив, и что «здесь стал думать так, как только один раз в жизни люди имеют силу думать». Одновременно Толстой называет кавказский период «мучительным и хорошим временем», отмечая, что никогда, ни прежде, ни после, не доходил до такой высоты мысли. «И все, что я нашел тогда, навсегда останется моим убеждением», — писал он впоследствии.Но начало всему — 1851 год. Льву Николаевичу шел 23-й год. Это была пора рассеянной жизни в кругу великосветской молодежи. Толстой признавал, что «жил очень безалаберно, без службы, без занятий, без цели». Решив покончить со всем этим, он отправляется на Кавказ вместе с братом Николаем Николаевичем, который служил в артиллерии. Его двадцатая бригада стояла в середине века на Тереке под Кизляром.Братья спустились по Волге вниз из Саратова через Казань и прибыли в Астрахань 26 мая 1851 года.А затем три дня пути на почтовых, вот и Кавказ.Горы... Кто не испытывал чувства радости, восторга при встрече с ними!Свои чувства, пережитые при встрече с величественной природой Кавказа, Толстой передал через восприятие героя повести«Казаки» Оленина.«Вдруг он (Оленин. — А. П.) увидел чисто белые громады с их нежными очертаниями и причудливую, отчетливую воздушную линию их вершин и далекого неба. И когда он понял всю даль между ним и горами и небом, всю громадность гор и когда почувствовалась ему вся бесконечность этой красоты, он испугался, что это призрак, сон. Он встряхнулся, чтобы проснуться. Горы были все те же. «Теперь началось», как будто сказал ему какой-то торжественный голос. И дорога, и вдали видневшаяся черта Терека, и станицы, и народ, — все это ему казалось теперь уже не шуткой. Взглянет на небо, и вспомнит горы. Взглянет на себя, на Ванюшу, и опять горы. Вот едут два казака верхом, и ружья в чехлах равномерно поматываются у них за спиной, и лошади их перемешиваются гнедыми и серыми ногами, а горы... За Тереком виден дым в ауле; а горы... Солнце всходит и блещет на виднеющемся из-за камыша Тереке; а горы... Из станицы едет арба, женщины ходят, красивые женщины, молодые; а горы... Абреки рыскают в степи, и я еду, их не боюсь, у меня ружье и сила, и молодость; а горы...»Толстой так же, как и его герой, с радостным чувством покинул Москву. Он молод, полон сил и надежд, хотя немало уже знал и разочарований. Он не знает, куда приложить свои силы. Охваченный таким порывом деятельности, какой только и бывает в молодости, едет на таинственный для него, неведомый Кавказ. Там, именно там, начнет он новую, радостную, свободную жизнь. 30 мая 1851 года братья Толстые прибыли в станицу Старогладковскую. «Как я сюда попал? Не знаю. Зачем? Тоже», — записал Лев Николаевич в тот же день вечером в дневник.Станица Старогладковская, входившая в Кизлярский округ, расположена на левом берегу Терека, заросшего густым камышом и лесом.На левом же берегу были и другие станицы, между которыми в лесу была проложена дорога на пушечный выстрел — кордонная линия. На правой «немирной» стороне Терека, почти напротив станицы Старогладковской, находилось чеченское селение Хамамат-Юрт. На юге, за Тереком, казацкие станицы граничили с Большой Чечней, на севере — с Моздокской степью, с ее песчаными бурунами.Дома в станице Старогладковской были деревянные, крытые камышом. Станица была окружена плетнем и глубоким рвом. Население ее составляли терские казаки; занимались они главным образом скотоводством, садоводством, рыбной ловлей и охотой. Несли сторожевую службу. В трех верстах от станицы находился сторожевой пост, укрепленный также плетнем; там располагался солдатский караул.В первой половине XIX века Кавказ представлял арену ожесточенной борьбы; он являлся также местом ссылки передовых людей России — туда были сосланы Лермонтов и многие декабристы. Его необычайную, чарующую природу воспели Пушкин, Лермонтов, Марлинский. Еще при Иване Грозном русские пытались проникнуть на Кавказ, особенно усилилось это стремление при Екатерине II. Лучшие земли Кавказской равнины заселялись дворянством. Местное население Кавказа отчаянно сопротивлялось проникновению русских. Борьба с горцами принимала все более ожесточенный и затяжной характер.
Проблема воспитания детей, наследия уготовленного стране, играло важную роль в обществе в старину и остаётся актуальна по сей день. Члены семьи Простаковых чужие друг другу люди. Они совсем не похожи на крепкую, любящую семью. Госпожа Простакова груба, властолюбива, лицемерна. Она потомственная дворянка. Следуя образцу предков, барыня пользуется своей бесконтрольной властью над крепостными крестьянами, неоправданно жестоко к ним относится, подавая дурной пример сыну, она унижается пред власть имущими и знатными людьми, что выражает её рабскую сущность. Господин Простаков, полностью подверженный влиянию жены и подчинённый её слову, недалёк, апатичен, мягкотел. В отношениях родителей Митрофана царит неуважение, порождённое тотальным матриархатом, пренебрежением закона о подчинении жены, хранительница очага, мужу — главе семейства.
Русский писатель и драматург Д. И. Фонвизин жил во время царствования Екатерины II. Эпоха ее царствования была довольно мрачной. Это было время, когда эксплуатация крепостных крестьян приняла такую форму и дошла до такого предела, что крестьяне оказались на грани бунта. Екатерина II боялась народной вспышки и поэтому старалась успокоить народ, издавая всевозможные указы, которые бы уменьшению суровости помещиков. Она хотела приостановить рост народного гнева. Но испытавшие страх дворяне и помещики, наоборот, требовали от нее ужесточения крепостничества. Сам Фонвизин также опасался полной свободы крестьян, но, как и все просветители того времени, был обеспокоен их невыносимым положением. И в комедии «Недоросль» на первое место была вынесена тема произвола помещиков. Все действия происходят в имении помещиков Простаковых. Полновластной и неограниченной хозяйкой в этом доме является сама госпожа Простакова. Следует заметить, что она единственная в пьесе, которой присвоено звание «госпожа» . Все остальные герои имеют лишь имена или фамилии. Свое звание госпожа Простакова подтверждает тем, что господствует она нагло, деспотично и с полной уверенностью в своей безнаказанности. Пользуясь сиротством Софии, она завладевает ее имением и, не спросив согласия девушки, принимает решение выдать ее замуж. Отношение к крепостным крестьянам показывает весь характер Простаковой, жестокий нрав. Она твердо убеждена, что имеет право оскорблять и наказывать крестьян: они для нее существа низшей породы. При этом она еще их и обдирает. Все ее благосостояние держится на ограблении крепостных. Скотинину она жалуется на то, что, отобрав у крестьян все, что было у них, большего она не может содрать. И слово подобрала такое страшное, как она сама. С самого утра порядок в имении наводится только бранью, побоями: «С утра до вечера, — жалуется Простакова, — как за язык повешена, рук не покладаю: то бранюсь, то дерусь» . Унижение своих домочадцев, прислуги и крестьян доставляет ей удовольствие. На вопрос Еремеевны, сколько полагается жалованья, Простакова отвечает с издевкой, но со слезами: «По пяти рублей на год, до пяти пощечин на день» . Но как только Простакова чувствует силу другого человека, она тут же становится трусливой и подобострастной. Она очень груба с Софьей, но с возвращением Стародума Простакова моментально меняет и тон, и поведение. Она валяется в ногах у Правдина, который решает отдать ее под суд за бесчеловечное отношение к крестьянам. А когда вымаливает прощение, то тут же решает отыграться на своих слугах, которые упустили Софью: «Простил! Ах, батюшка! нсловам матери: «… до свиней сызмала такой же охотник… Бывало, увидя свинку, задрожит от радости» . Выходит, что скоты обладают людьми, — вот та проблема, которую Фонвизин осмелился поднять в своей комедии. Фонвизиным был совершен переворот в области комедийного языка.
«Теперь началось», как будто сказал ему какой-то торжественный голос. И дорога, и вдали видневшаяся черта Терека, и станицы, и народ, — все это ему казалось теперь уже не шуткой. Взглянет на небо, и вспомнит горы. Взглянет на себя, на Ванюшу, и опять горы. Вот едут два казака верхом, и ружья в чехлах равномерно поматываются у них за спиной, и лошади их перемешиваются гнедыми и серыми ногами, а горы... За Тереком виден дым в ауле; а горы... Солнце всходит и блещет на виднеющемся из-за камыша Тереке; а горы... Из станицы едет арба, женщины ходят, красивые женщины, молодые; а горы... Абреки рыскают в степи, и я еду, их не боюсь, у меня ружье и сила, и молодость; а горы...»Толстой так же, как и его герой, с радостным чувством покинул Москву. Он молод, полон сил и надежд, хотя немало уже знал и разочарований. Он не знает, куда приложить свои силы. Охваченный таким порывом деятельности, какой только и бывает в молодости, едет на таинственный для него, неведомый Кавказ. Там, именно там, начнет он новую, радостную, свободную жизнь. 30 мая 1851 года братья Толстые прибыли в станицу Старогладковскую. «Как я сюда попал? Не знаю. Зачем? Тоже», — записал Лев Николаевич в тот же день вечером в дневник.Станица Старогладковская, входившая в Кизлярский округ, расположена на левом берегу Терека, заросшего густым камышом и лесом.На левом же берегу были и другие станицы, между которыми в лесу была проложена дорога на пушечный выстрел — кордонная линия. На правой «немирной» стороне Терека, почти напротив станицы Старогладковской, находилось чеченское селение Хамамат-Юрт. На юге, за Тереком, казацкие станицы граничили с Большой Чечней, на севере — с Моздокской степью, с ее песчаными бурунами.Дома в станице Старогладковской были деревянные, крытые камышом. Станица была окружена плетнем и глубоким рвом. Население ее составляли терские казаки; занимались они главным образом скотоводством, садоводством, рыбной ловлей и охотой. Несли сторожевую службу. В трех верстах от станицы находился сторожевой пост, укрепленный также плетнем; там располагался солдатский караул.В первой половине XIX века Кавказ представлял арену ожесточенной борьбы; он являлся также местом ссылки передовых людей России — туда были сосланы Лермонтов и многие декабристы. Его необычайную, чарующую природу воспели Пушкин, Лермонтов, Марлинский. Еще при Иване Грозном русские пытались проникнуть на Кавказ, особенно усилилось это стремление при Екатерине II. Лучшие земли Кавказской равнины заселялись дворянством. Местное население Кавказа отчаянно сопротивлялось проникновению русских. Борьба с горцами принимала все более ожесточенный и затяжной характер.