Когда то я гулял по городу и мне навстречу бежала девочка а за ней гналась злая собака и я сказал девочке забеги в подьезд а собаку я уBил и крикнул девочке выходи и мы пошли с ней в кафе
Ну вот: Сыновья Тараса Бульбы окончили Киевскую бурсу и, приехали домой. Братья были молоды и красивы. В силу разности их характеров и в бурсе они были отличны друг от друга. Остапу знания в бурсе давались труднее. Да он и не хотел учиться и четыре раза закапывал в землю свой букварь. Только под угрозой отца он остался в бурсе. Провинившись, Остап сам ложился на пол под розги и не просил пощады. Он был верным товарищем, и бурсаки единодушно любили его. Андрий же, наоборот, старался отвертеться от порки, как мог. Учился он охотно, без напряжения, но так же, как и Остап, мечтал о подвигах и сражениях. Оба брата очень обрадовались, узнав, что поедут с отцом в Запорожскую Сечь. По дороге каждого занимали свои мысли. Остап думал о сражениях, он страстно мечтал о ратных подвигах, хотел ни в чем не уступить своему прославленному в битвах отцу. «Он был суров к другим побуждениям, кроме войны и разгульной пирушки, по крайней мере, никогда почти о другом не думал»
Сыновья Тараса Бульбы окончили Киевскую бурсу и, приехали домой. Братья были молоды и красивы. В силу разности их характеров и в бурсе они были отличны друг от друга. Остапу знания в бурсе давались труднее. Да он и не хотел учиться и четыре раза закапывал в землю свой букварь. Только под угрозой отца он остался в бурсе. Провинившись, Остап сам ложился на пол под розги и не просил пощады. Он был верным товарищем, и бурсаки единодушно любили его. Андрий же, наоборот, старался отвертеться от порки, как мог. Учился он охотно, без напряжения, но так же, как и Остап, мечтал о подвигах и сражениях. Оба брата очень обрадовались, узнав, что поедут с отцом в Запорожскую Сечь. По дороге каждого занимали свои мысли. Остап думал о сражениях, он страстно мечтал о ратных подвигах, хотел ни в чем не уступить своему прославленному в битвах отцу. «Он был суров к другим побуждениям, кроме войны и разгульной пирушки, по крайней мере, никогда почти о другом не думал»
