Жили-были два хомячка. Один был трудолюбивый, а другой ленивый. Жили они рядом друг с другом набольшом поле. Целое лето друзья веселились и играли. Но вот пришла осень... Везде похолодало и хомячкам нужно было набирать запасы на зиму. Первый хомячок начал готовиться как только стали желтеть листья, а другой друг смеялся над ним и резвился. Но вот пришла зима. Первый хомяк сидел в своём домике. Ему было тепло и сыто, но второй уже давно сьел свои малые запасы и сидел в холоде и в голоде. Когда дружку совсем не стало что есть он пришёл к своему соседу и попросил приют, второй его прогнал со словами: "Делу время, а потехе час". Вот откуда взялась эта пословица.
Этот эпизод играет важную роль в произведении. он непосредственно связан с основной идеей романа и еще раз показывает всю сущность раскольникова, продолжая раскрывать его противоречивый характер. в этом эпизоде как будто два совершенно разных человека, связанных тонкой нитью . до того как прийти к соне, раскольников отрывает себя от общества и чувствует себя чужим среди окружающих его людей. но, несмотря на внутренние вспышки и переживания, на отдаленность от общества, он находит близкого ему по внутренним качествам человека – свидригайлова. автор не спроста соединяет их вместе, ведь они так похожи: каждый ведет двойную внутреннюю жизнь и оба способны убить. однако раскольников не пропащая душа, у него есть совесть, которая не дает ему жить спокойно после убийства. видя в свидригайлове свою проекцию и то, к чему он стремится, раскольников ужасается, но все же не отвергает свою теорию. борьба двух сторон души раскольникова приводит его к выбору. герой должен решить, по какой дороге он будет идти, и кто будет вести его. первый путь- это путь очищения души, и провести по нему может только соня мармеладова. второй путь- падение в бездну разврата и горечи, там проводником станет свидригайлов. оказавшись перед трудным выбором на этом перепутье, раскольников идет к соне. нельзя отрицать и то, что девушка его привлекала, а, следовательно, главный герой надеялся именно от нее получить поддержку и понимание. по мнению раскольникова, соня мармеладова тоже нарушила нравственные законы, но ему было еще неизвестно и непонятно, почему она так поступила. конечно, где же ему, строящему свою жизнь по какой-то глупой теории, понять любовь ко всему живому миру и оценить жертву, на которую пошла бедная девушка, испытывающая эту любовь. он ни разу не сомневался в своей теории, и с чем пришел, с тем и ушел от сони. лишь какое-то невидимое, едва зародившееся чувство дрогнуло в нем. раскольников приходит к соне уверенным, решительным, он просит не жалости и сострадания, а поддержки и понимания. еще не зная об убийстве, верующая девушка чувствует этот напор чувств, исходящих от него, и поневоле она начинает бояться. перед ними возникает стена непонимания, которую впоследствии они должны будут разрушить. раскольников приходит к соне как к равной, способной (по его мнению) вершить судьбы и властвовать так же, как и он. но что он видит? место, где живет соня, не показывает на умение этой девушки даже своей судьбой. однако, именно это серое место так похоже на темную сторону его души. возможно, поселившись именно здесь, соня, не зная ни о чем, проникла в душу и связала себя с идейным убийцей, до их знакомства и встречи. раскольников видит, что перед ним чистое и невинное существо, но как она может выживать в такой грязи и разврате? все попытки объяснить себе это сводятся к вечному напоминанию соне о ее грязной работе.
Встретил я его в одесской гавани. Дня три кряду моё внимание привлекала эта коренастая, плотная фигура и лицо восточного типа, обрамлённое красивой бородкой. Он то и дело мелькал предо мной: я видел, как он по целым часам стоял на граните мола, засунув в рот набалдашник трости и тоскливо разглядывая мутную воду гавани чёрными миндалевидными глазами; десять раз в день он проходил мимо меня походкой беспечного человека. Кто он?. . Я стал следить за ним. Он же, как бы нарочно поддразнивая меня, всё чаще и чаще попадался мне на глаза, и, наконец, я привык различать издали его модный, клетчатый, светлый костюм и чёрную шляпу, его ленивую походку и тупой, скучный взгляд. Он был положительно необъясним здесь, в гавани, среди свиста пароходов и локомотивов, звона цепей, криков рабочих, в бешено-нервной сутолоке порта, охватывавшей человека со всех сторон. Все люди были озабочены, утомлены, все бегали, в пыли, в поту, кричали, ругались. Среди трудовой сутолоки медленно расхаживала эта странная фигура с мертвенно-скучным лицом, равнодушная ко всему, всем чужая.
Наконец, уже на четвёртый день, в обед, я натолкнулся на него и решил во что бы то ни стало узнать, кто он. Расположившись неподалёку от него с арбузом и хлебом, я стал есть и рассматривать его, придумывая, - как бы поделикатнее завязать с ним беседу?
Он стоял, прислонясь к груде цыбиков чая, и, бесцельно поглядывая вокруг себя, барабанил пальцами по своей трости, как по флейте.
Мне, человеку в костюме босяка, с лямкой грузчика на спине и перепачканному в угольной пыли, трудно было вызвать его, франта, на разговор. Но, к моему удивлению, я увидал, что он не отрывает глаз от меня и они разгораются у него неприятным, жадным, животным огнём. Я решил, что объект моих наблюдении голоден, и, быстро оглянувшись вокруг, спросил его тихонько:
- Хотите есть?
Он вздрогнул, алчно оскалил чуть не сотню плотных, здоровых зубов и тоже подозрительно оглянулся.
На нас никто не обращал внимания. Тогда я сунул ему пол-арбуза и кусок пшеничного хлеба. Он схватил всё это и исчез, присев за груду товара. Иногда оттуда высовывалась его голова в шляпе, сдвинутой на затылок, открывавшей смуглый, потный лоб. Его лицо блестело от широкой улыбки, и он почему-то подмигивал мне, ни на секунду не переставая жевать. Я сделал ему знак подождать меня, ушёл купить мяса, купил, принёс, отдал ему и стал около ящиков так, что совершенно скрыл франта от посторонних взглядов. До этого он ел и всё хищно оглядывался, точно боялся, что у него отнимут кусок; теперь он стал есть спокойнее, но всё-таки так быстро и жадно, что мне стало больно смотреть на этого изголодавшегося человека, и я повернулся спиной к нему.
- Благодарю! Очень благодарю! - Он потряс меня за плечо, потом схватил мою руку, стиснул её и тоже жестоко стал трясти.
Жили-были два хомячка. Один был трудолюбивый, а другой ленивый. Жили они рядом друг с другом набольшом поле. Целое лето друзья веселились и играли. Но вот пришла осень... Везде похолодало и хомячкам нужно было набирать запасы на зиму. Первый хомячок начал готовиться как только стали желтеть листья, а другой друг смеялся над ним и резвился. Но вот пришла зима. Первый хомяк сидел в своём домике. Ему было тепло и сыто, но второй уже давно сьел свои малые запасы и сидел в холоде и в голоде. Когда дружку совсем не стало что есть он пришёл к своему соседу и попросил приют, второй его прогнал со словами: "Делу время, а потехе час". Вот откуда взялась эта пословица.