Червяков сам по себе жалкий. Такие люди больше противны. Конечно же автор презирает таких людей. Генерала в его смерти скажем так обвинить нельзя. Червяков сам виноват. Не надо было за ним бегать. Извинился и успокоился.
Между кольями забора серогоСолнце длинные лучи просунуло. На дорогу лопухи повыбрались, Пыли зачерпнув краями грубыми. Подорожник - санитар испытанный, Врачеватель ног, в пути пораненных, - Подошел к дороге, приготовился: Может, думает, кому понадоблюсь... Одуванчик облетать нацелился: Все его пушинки набок съехали, Но остановились нерешительно: А куда лететь? В какую сторону? Жаркий день уже склонился к вечеру: Вечер дню шепнул о чем-то на ухо, Облака подслушали, задумались И, забыв, зачем пришли, растаяли...
Между кольями забора серого Солнце длинные лучи просунуло. На дорогу лопухи повыбрались, Пыли зачерпнув краями грубыми. Подорожник - санитар испытанный, Врачеватель ног, в пути пораненных, - Подошел к дороге, приготовился: Может, думает, кому понадоблюсь... Одуванчик облетать нацелился: Все его пушинки набок съехали, Но остановились нерешительно: А куда лететь? В какую сторону? Жаркий день уже склонился к вечеру: Вечер дню шепнул о чем-то на ухо, Облака подслушали, задумались И, забыв, зачем пришли, растаяли...
