Хайку (іноді хокку ) – це короткі вірші без рими, в яких використовується мова відчуттів для вираження емоцій і образів. Часто натхненням для хайку служать природні стихії, миті краси і гармонії або пережиті сильні емоції. Жанр поезії хайку був створений в Японії, а вже пізніше став використовуватися поетами у всьому світі, включаючи і Росію. Прочитавши цю статтю, ви зможете ближче познайомитися з хайку, а також дізнатися, як складати хайку самостійно.
Розуміння структури хайку
Ознайомтеся зі звуковою структурою хайку. Традиційне японське хайку складається з 17 «він», або звуків, розділених на три частини: 5 звуків, 7 звуків і 5 звуків. У українській мові «він» прирівнюється до стилю. З моменту своєї появи жанр хайку зазнав деяких змін, і сьогодні багато авторів хайку, ні японські, ні росіяни, не дотримуються структури з 17 складів.
Склади в українській мові можуть складатися з різної кількості літер, на відміну від японського, в якому майже всі склади однакової довжини. Тому хайку з 17 складів російською мовою може виявитися куди довше аналогічного японського, порушуючи, таким чином, концепцію глибоко опису образу кількома звуками. Як було сказано, форма 5-7-5 більше не вважається обов’язковою, однак у шкільній програмі це не зазначено, і більшість школярів вивчають хайку на основі консервативних стандартів.
Якщо, пишучи хайку, ви не можете визначитися з кількістю складів, то зверніться до японського правилом, згідно з яким хайку має читатися на одному диханні. Значить, довжина хайку українською мовою може варіюватися від 6 до 16 складів.
Наприклад, прочитайте хайку Кобаяші Ісса в перекладі В. Маркової :
Ах, не топчи траву !
Там світлячки сяяли
Вчора нічний часом.
Використовуйте хайку для зіставлення двох ідей. Японське слово кіру, що значить різка, служить для позначення дуже важливого принципу розбиття хайку на дві частини. Ці частини не повинні залежати один від одного граматично і образно.
Особенностью гоголевской комедии «Ревизор» является то, что она имеет «миражную интригу», т. е. чиновники ведут борьбу против призрака, сотворенного их нечистой совестью и страхом расплаты. Тот, кто принят за ревизора, даже не предпринимает никаких обдуманных попыток обмануть, одурачить впавших в заблуждение чиновников.
Развитие действия достигает кульминации в III акте. Комическая борьба продолжается. Городничий обдуманно идет к своей цели: заставить Хлестакова «проговориться», «рассказать побольше», чтобы «узнать, что он такое и в какой мере его нужно опасаться». После посещения богоугодного заведения, где гостю был предложен великолепный завтрак, Хлестаков был на верху блаженства. «Обрываемый и обрезываемый доселе во всем, даже и в замашке пройтись козырем по Невскому проспекту, он почувствовал простор и вдруг развернулся неожиданно для самого себя, он разговорился, никак не зная в начале разговора, куда пойдет его речь. Темы для разговоров ему дают выведывающие. Они как бы кладут ему все в рот т создают разговор», ― пишет Н. В. Гоголь в «Предуведомлении». За несколько минут в сцене вранья Хлестаков делает головокружительную карьеру: от мелкого чиновника («Вы, может быть, думаете, что я только переписываю…») до фельдмаршала («Меня сам государственный совет боится»). Действие в этой сцене развивается со все нарастающей энергией. С одной стороны, это россказни Ивана Александровича, постепенно теряющие всякую правдоподобность и достигающие апогея в конце явления. С другой стороны, это поведение слушателей, приходящих во все больший испуг от речей гостя. Их переживания выразительно передают ремарки: в начале беседы «городничий и все садятся» по милостивому приглашению Хлестакова, однако при упоминании, что в его прихожей якобы можно встретить графов и князей, даже министра, «городничий и прочие с робостью встают со своих стульев». Слова: «И точно, бывало, как прохожу через департамент ― просто землетрясение, все дрожит и трясется, как лист» ― сопровождаются ремаркой: «городничий и прочие теряются от страха». В конце сцены городничий, «подходя и трясясь всем телом, силится выговорить» что‑то, но с перепугу не может вымолвить ни слова.
Во время своей речи Хлестаков как бы инстинктивно улавливает характер производимого им впечатления, подстегивают испытываемые слушателями страх, ожидание рассказов о необычных для провинциалов масштабах жизни и служебных отношений. Его преувеличения носят чисто количественный характер: в «семьсот рублей арбуз», «тридцать пять тысяч одних курьеров». Рисуясь перед дамами, он мобилизует весь свой скудный запас сведений о жизни петербургской знати, о событиях и литературе. «Хлестаков вовсе не обо всем врет, он порой просто сообщает сенсационные столичные новости ― о великолепии балов, о супе, который на пароходе прибыл из Парижа, о том, что барон Брамбеус исправляет чужие статьи, что Смирдин платит ему большие деньги, о том, что „Фрегат „Надежды“ пользуется огромным успехом, и наконец, о том, что Пушкин, с которым он „на дружеской ноге“, ― „большой оригинал“, ─ пишет А. Г. Гукасова в статье „Комедия «Ревизор““.
Однако все эти реальные факты смещены и переадресованы, центральным лицом во всех событиях становится сам рассказчик.
В силу непреднамеренности Хлестакова его трудно поймать на лжи ― он, завираясь, с легкостью выходит из затруднительного положения: «Как взбежишь по лестнице к себе на четвертый этаж ― скажешь только кухарке: „На, Маврушка, шинель…“ Что ж я вру – я и позабыл, что живу в бельэтаже».
Охваченный непреодолимым желанием сыграть роль немного повыше той, которая предугадана ему судьбой, в эту «лучшую и самую поэтическую минуту в его жизни», Хлестаков жаждет предстать не только светским человеком, но и человеком «государственным».
Ни городничий, ни чиновники не подвергают сомнению то, о чем болтает Хлестаков, наоборот, они укрепляются в вере, что присланный к ним ревизор ― значительное государственное лицо. «Происходит странная вещь. Фитюлька, спичка, мальчишка Хлестаков силою страха и благоговения к нему вырастает в персону, становится сановником, становится тем, кого в нем видят», ― делает вывод по этой сцене Г. А. Гуковский в статье «Реализм Гоголя».
Как по кароче незнаю(
Война.. .Как много говорит это слово. Война - страдание матерей, сотни
погибших солдат, сотни сирот и семей без отцов, жуткие воспоминания людей. Да
и нам, не видевшим войны, не до смеха.
Солдаты служили честно, без корысти. Они защищали отечество, родных и
близких. Жестоко фашисты относились к русским людям, солдатам. Я смотрела
снимки музея "Памяти погибших". В этом путеводителе фотография камеры пыток,
а на стене этой жуткой комнаты надпись: "Оставь надежду всяк сюда входящий".
Эти страшные строки меня испугали, они как угроза. Жутко становится на душе.
Какое горе испытывали люди, когда в дом приходила похоронка. И все же такие
семьи надеялись на то, что мужья и дети вернутся домой.
Страшно при мысли, что война может начаться. Ведь она не может длиться вечно.
Нельзя воевать беспрерывно. Надо думать и о детях, и о матерях, и обо всех
людях прежде, чем начать войну. Мне нравится фраза : "Люди, давайте жить
дружно! "