Пленник — путешественник, разочарованный жизнью русский европеец, отправившийся с Запада на Восток, из «цивилизованного пространства» — в область диких естественных нравов, вслед «за веселым призраком свободы». Но именно здесь он попадает в неволю. Черкешенка — молчаливая, задумчивая, прекрасная горянка, которая дарит свою первую (и последнюю) любовь герою поэмы, русскому пленнику. Несмотря на его холодность и преданность другой — навсегда единственной — возлюбленной, свободе, Ч ему бежать, а сама тонет в бурных водах горной реки.
Сосулька таяла. Но только никто не знал, что она оплакивает уход зимы, своей матери, которая бросает ее и уходит... Сосулька плакала от солнца, которое обжигало ее холодное тело и вспоминала о таких морозных ласках зимы. Все думали, что она тает. Так и было, но разве нельзя таять от горя? Болезни? В этом сосулька не отличалась от чахоточной девы, которой все сочувствовали, а на неё почему- то не обращали внимания. Целый год пройдёт и уже другая сосулька возникнет на этой крыше. Но ее таяние тоже неизбежно. Мало что может сравнится с короткой жизнью маленькой льдинки.
Расул Гамзатов
Военные
День ушел, как будто скорый поезд,
Сядь к огню, заботы отложи.
Я тебе не сказочную повесть
Рассказать хочу, Омар-Гаджи.
В том краю, где ты, кавказский горец,
Пил вино когда-то из пиал,
Знаменитый старый стихотворец
На больничной койке умирал.
И, превозмогающий страданья,
Вспоминал, как, на закате дня
К женщине скакавший на свиданье,
Он загнал арабского коня.
Но зато в шатре полночной сини
Звезды увидал в ее зрачках,
А теперь лежал, привстать не в силе,
С четками янтарными в руках.
Почитаем собственным народом,
Не корил он, не молил врачей.
Приходили люди с горным медом
И с водой целительных ключей.
Зная тайну лекарей Тибета,
Земляки, пустившись в дальний путь,
Привезли лекарство для поэта,
Молодость вернуть.
Но не стал он пить лекарство это
И прощально заявил врачу:
- Умирать пора мне! Песня спета,
Ничего от жизни не хочу.
И когда день канул, как в гробницу,
Молода, зазывна и смела,
Прикатила женщина в больницу
И к врачу дежурному
И услышал он:
Теперь поэту
Только я одна могу
Как бы ни прибегли вы к запрету,
Я войду к поэту в эту ночь!
И, под стать загадочному свету,
Молода, как тонкая луна,
В легком одеянии к поэту,
Грешная, явилася она.
И под утро с нею из больницы
Он бежал, поджарый азиат.
И тому имелись очевидцы
Не из легковерных, говорят.
Но дивиться этому не стали
Местные бывалые мужи,
Мол, такие случаи бывали
В старину не раз, Омар-Гаджи.
И когда увидят все воочью,
Что конца мой близится черед,
Может быть, меня однажды ночью
Молодая женщина
Пер. Я.Козловского