Общая идейная направленность «Медного всадника» во многом имеет свое начало еще в «Полтаве» и продолжается в «Борисе Годунове». Пушкин не случайно обращается к образу Петра, который в его интерпретации становится своего рода символом своевольной, самодержавной власти. Вопреки всему Петр строит Петербург на болотах, чтобы «отсель грозить шведу». Этот поступок предстает в поэме высшим проявлением самодержавной воли властителя, который всю Россию «поднял на дыбы».
По сравнению с «Полтавой» Пушкин в изображении «самовластья» проходит определенную эволюцию. Если в «Полтаве» ему еще нужны «личностные характеристики», чтобы осудить «самовластие» (т. е. его осуждение происходит в чьем-то конкретном лице — Мазепа, Алеко в «Цыганах»), то здесь «самовластье» предстает перед читателем в чистом виде — в лице «медного всадника», который даже не является Петром, но воплощением мифа о нем — мифа об идеальном самодержавном властителе.
Пушкин любит Петербург, любуется его красотами и гением зодчих, но тем не менее на городе на протяжении столетий лежит божья кара за то изначальное самовластье, которое было выражено Петром в основании города на месте, непригодном для этого. И наводнения — это лишь наказание, своего рода «проклятие», тяготеющее над жителями столицы, напоминание обитателям Вавилона о том преступлении, которое в свое время они совершили против бога.
В поэме Пушкин обращается к образу обыкновенного, рядового человека (одного из тех, кто в «Полтаве» кровью платил за самовластие своих властителей).
Образ Евгения — это образ того самого «человека толпы», который не готов еще воспринять свободу, который не выстрадал ее в своем сердце, т. е. образ обычного обывателя. Бунт Евгения против самовластья, воплотившегося для него в медном всаднике, происходит под воздействием бедствий, обрушившимся на город и уничтожившими его личное счастье. «Ужо тебе!» — говорит Евгений, грозя статуе. Однако финал этого бунта печален — герой сходит с ума. И дело здесь не в том, что бунт Евгения сам по себе индивидуалистичен, но в том, что Евгений не имел на него права. Избавиться от самовластия (т. е. выйти из системы координат хозяин/раб) можно лишь путем личного приятия свободы, внутренней работы, осознания своей причастности всему и ответственности перед всем, что происходит в мире. Попытка же освободиться от тирании «внешними обречена на провал, так как в одночасье бывшие рабы лишь превратиться в хозяев и наоборот, т. е. сама система взаимоотношений не уничтожается (ср. бунт Пугачева в «Капитанской дочке»). Таким образом, медный всадник, преследующий Евгения на улицах города, превращается в своего рода метафору, которая говорит о том, что несмотря на «внешний* протест, бунт против самовластья, человек не может избавиться таким путем от самой системы самовластных взаимоотношений. «Медный всадник» — это часть души человека, его «второе я», которое само по себе не исчезает. Выражаясь словами Чехова, человек должен каждый день «по капле выдавливать из себя раба», производить неустанно духовную работу (сравни с идеей, развитой Гоголем в «Шинели», о том, что человек создан для высокого предназначения и не может жить мечтой о приобретении шинели). Именно эти идеи впоследствии воплотятся в творчестве Достоевского, который «изнутри» опишет бунт «маленького человека» — бесплодный бунт «нищих духом».
В нашей современности люди практически перестали читать, меняя книги на телевизор, компьютер и радости прогресса. Не каждый однозначно может ответить на вопрос: какую книгу ты прочел недавно, или кто твой любимый писатель? Но не я. С того момента, как произошло мое знакомство с творчеством Льва Николаевича Толстого я с упоением зачитываюсь его произведениями. Когда я начала читать роман «Война и мир», мне было не понятно для чего нам, школьникам, задают такие произведения: сложно, не понятно. Но с каждой прочитанной страницей я понимала, что ни чего подобного мне не приходилось встречать не у одного автора. Это действительно гениальный человек, который умеет писать так, что ты находишься в центре событий, описываемых в его произведениях. Он настолько точно передает моменты исторической значимости, затрагивая проблемы своей современности, что возникает ощущение, что ты переносишься в реальность происходящего в его книгах. И вот ты на балу в доме Ростовых, или сопереживаешь трагедию семьи Карениных. Причем он не только описывает судьбы отдельных людей, семей — это целая историческая эпоха, проникнув в которую раз и навсегда меняется твое собственное сознание. Уже по-другому смотришь на вещи и более осмысленно можешь понимать события, происходящие в твоей, современной жизни. С его героями живешь, учишься, находишь выход из порой очень трудных жизненных ситуаций. Персонажи Толстого имеют настоящие человеческие качества такие как — сопереживание, честь, совесть, любовь не только к своим близким, но и к своему Отечеству, что к моему великому сожалению не так часто встретишь среди моих сверстников или людей старшего возраста. Лев Николаевич Толстой стал моим любимым писателем, потому, что читая его произведения, у меня создается впечатление, что они написаны для меня. И я понимаю, что это всего лишь мои фантазии, но хочется верить, что когда — ни будь, мои сверстники оторвутся от своих мониторов и окунуться в этот литературный мир, в котором живут не просто герои книг, а настоящие люди-умеющие жить, любить и делать мир прекрасным.
Иван Сергеевич Тургенев обладал ясно видеть и глубоко анализировать противоречия той психологии и той системы взглядов, которая была близка ему самому, а именно — либеральной. Эти качества Тургенева – художника и психолога, появились в повести «Ася» , в которой автор, в сущности, раскрывает слабые стороны характера, выработавшегося на почве дворянского либерализма. Тургенев говорил, что писал эту вещь «горячо, чуть не со слезами» .
Ася — один из самых поэтичных женских образов Тургенева. Героиня повести — открытая, самолюбивая, пылкая девушка, с первого взгляда поражающая своей необычной внешностью, непосредственностью и благородством. Она дочь крепостной крестьянки и помещика. Этим объясняется ее поведение: она застенчива, не умеет вести себя в обществе. После смерти матери девушка оказывается предоставленной самой себе, она рано начинает задумываться над противоречиями жизни, над всем, что ее окружает. Так же Ася близка к другим женским образам в произведениях Тургенева. С ними ее роднит нравственная чистота, искренность к сильным страстям, мечта о подвиге. В образе Аси идея долга, получает своеобразный поворот. Запросы ее к жизни одновременно и очень велики, и очень просты. Она кажется странной и неестественной именно потому, что обычная жизнь людей ее круга ей не по душе. Она мечтает о жизни деятельной, возвышенной и благородной. Ее внимание привлекают люди простые, она, как видно, и сочувствует и в то же время завидует им. Так, наблюдая за толпой богомольцев, она замечает: “Вот бы пойти с ними”. Она понимает жизнь простых людей как подвиг: “Пойти куда-нибудь на молитву, на трудный подвиг”. Ей не хочется, чтобы ее жизнь бесследно. Но она чувствует, как трудно достигнуть этого.
Асе никто не внушал никаких правил. Не подавляемая извне, она была цельной натурой. Но как раз благодаря этому Асю считали странной и непонятной люди ее круга. В Асе, воспитанной без всяких правил и проведшей раннее детство в крестьянской семье, совмещалось желание быть счастливой с желанием исполнять высокий долг человека. Она мечтает и о подвиге, и о соединении своей судьбы с человеком, который бы ей совершить его. Ася дана в повести через восприятие господина Н. Н. , от лица которого ведется повествование. Н. Н. встречается с ней во время путешествия по Германии, где Ася живет со своим братом. Ее своеобразное обаяние пробуждает в нем любовь. Сама Ася впервые в своей жизни сталкивается с таким чувством. Н. Н. представляется ей необыкновенным человеком, настоящим героем. Любовь окрыляет героиню, придает ей новые силы, внушает веру в жизнь. Асе показалось, что она встретила “необыкновенного человека”, “героя”, и она была готова подчинить его судьбе свою собственную. Но она ошиблась. Тот, кого она приняла за героя, на деле не был им. И это означало, что поиски и ожидания ее были напрасны, что соединение подвига и личного счастья неосуществимо, что подвиг для нее мыслим лишь как следование каким-то принятым для себя правилам, как самоотречение.
Ее избранник оказывается человеком безвольным и нерешительным, он не может достойно ответить на ее пылкие чувства. Решимость Аси пугает его, и Н. Н. оставляет ее. Первая любовь героини оказывается несчастной. Нежный образ Аси навсегда остался в памяти Н. , так же как образ «тургеневской» девушки, нарисованный писателем, навсегда остается в памяти читателя. Он поражает своей красотой, искренностью, чистотой. Он вдохновляет и сводит с ума, этот милый образ Аси.
Каждый писатель создает в своих произведениях неповторимые, особенные образы. Некоторые из них забываются, а другие остаются в памяти читателей надолго. И. С. Тургенев воплотил в нескольких своих произведениях образ, навсегда вошедший в мировую литературу как «тургеневская» девушка в повести «Ася».
По сравнению с «Полтавой» Пушкин в изображении «самовластья» проходит определенную эволюцию. Если в «Полтаве» ему еще нужны «личностные характеристики», чтобы осудить «самовластие» (т. е. его осуждение происходит в чьем-то конкретном лице — Мазепа, Алеко в «Цыганах»), то здесь «самовластье» предстает перед читателем в чистом виде — в лице «медного всадника», который даже не является Петром, но воплощением мифа о нем — мифа об идеальном самодержавном властителе.
Пушкин любит Петербург, любуется его красотами и гением зодчих, но тем не менее на городе на протяжении столетий лежит божья кара за то изначальное самовластье, которое было выражено Петром в основании города на месте, непригодном для этого. И наводнения — это лишь наказание, своего рода «проклятие», тяготеющее над жителями столицы, напоминание обитателям Вавилона о том преступлении, которое в свое время они совершили против бога.
В поэме Пушкин обращается к образу обыкновенного, рядового человека (одного из тех, кто в «Полтаве» кровью платил за самовластие своих властителей).
Образ Евгения — это образ того самого «человека толпы», который не готов еще воспринять свободу, который не выстрадал ее в своем сердце, т. е. образ обычного обывателя. Бунт Евгения против самовластья, воплотившегося для него в медном всаднике, происходит под воздействием бедствий, обрушившимся на город и уничтожившими его личное счастье. «Ужо тебе!» — говорит Евгений, грозя статуе. Однако финал этого бунта печален — герой сходит с ума. И дело здесь не в том, что бунт Евгения сам по себе индивидуалистичен, но в том, что Евгений не имел на него права. Избавиться от самовластия (т. е. выйти из системы координат хозяин/раб) можно лишь путем личного приятия свободы, внутренней работы, осознания своей причастности всему и ответственности перед всем, что происходит в мире. Попытка же освободиться от тирании «внешними обречена на провал, так как в одночасье бывшие рабы лишь превратиться в хозяев и наоборот, т. е. сама система взаимоотношений не уничтожается (ср. бунт Пугачева в «Капитанской дочке»). Таким образом, медный всадник, преследующий Евгения на улицах города, превращается в своего рода метафору, которая говорит о том, что несмотря на «внешний* протест, бунт против самовластья, человек не может избавиться таким путем от самой системы самовластных взаимоотношений. «Медный всадник» — это часть души человека, его «второе я», которое само по себе не исчезает. Выражаясь словами Чехова, человек должен каждый день «по капле выдавливать из себя раба», производить неустанно духовную работу (сравни с идеей, развитой Гоголем в «Шинели», о том, что человек создан для высокого предназначения и не может жить мечтой о приобретении шинели). Именно эти идеи впоследствии воплотятся в творчестве Достоевского, который «изнутри» опишет бунт «маленького человека» — бесплодный бунт «нищих духом».