Летопись - это более или менее подробная запись исторических событий с последовательным изложением их по годам, в которых они произошли. Русские летописи являются основным письменным источником по истории России допетровского времени. Начало известного русского летописания относится к XI веку, когда, как предполагается, в Киеве начали делать первые исторические записи. Русские летописи обычно велись в виде погодных записей, начинающихся словами "Въ лѣто... " ( то есть "В году... " ), отсюда название летопись. В Византии и в Западной Европе в Средние века подобные летописям записи назывались хрониками. Количество сохранившихся летописных памятников по условным оценкам составляет порядка 5000. Летописи велись во многих городах, в том числе в Киеве, Великом Новгороде (например, харатейный синодальный список XIV века, Софийский) , Пскове, в Москве в московскую эпоху русской истории (Воскресенская и Никоновская Летопись) . Так называемая «царственная книга» касается правления Ивана Грозного. В дальнейшем в Москве Летописи получают официальный характер и понемногу обращаются частью в разрядные книги, частью в «Сказания» и записки отдельных лиц. Русские летописи сохранились во многих списках. Самые древние — монаха Лаврентия (Лаврентьевская летопись, судя по приписке − 1377 г.) , и Ипатьевская XIV века (по названию Ипатьевского монастыря под Костромой, где она хранилась) . Но в основе их более древний свод начала XII века - "Повесть временных лет", которая является первой известной Киевской летописью. Фрагемент летописи - это часть летописи, то есть в нем излагается часть фактов, представленных в летописи, как правило за какой либо период - с такого то по такой то годы, а не все факты, изложенные в летописи, которые могут касаться большого или очень большого исторического периода, иногда в сотни лет. От себя добавлю, что далеко не все летописи могут отражать историю объективно. Например, та же "Повесть временных лет" монаха Нестора, может изкажать историю в пользу княжеской власти и отдельных князей, упоминаемых в летописи. Не изключено, что многие факты, известные летописцу и неугодные княжеской власти, в летописи просто не упомянуты, а политическая трактовка истории Руси может быть предвзята. Что касается произведения поэта, то творчество поэта - это всегда выдумка. Даже если поэт разсказывает в своем произведении об исторических событиях и опирается на исторические факты, то как правило он их всегда вольно толкует, предлагает свои версии произошедших событий, наделяет персонажи теми характерами, взглядами и мыслями, которые ему подсказало его богатое творческое воображение, а не реальные биографии исторических героев.
Таким образом, если фрагент летописи - это изложение произошедших исторических событий, для которого характерно достоверность и объективность, пусть и с поправкой на условия и причины создания летописи, то произведение поэта - это всегда плод творческого воображения самого поэта, для которого произошедшие исторические события всегда являются всего лишь поводом для изложения своей творческой версии, которая, как правило, может по сути не иметь ничего общего с реально произошедшими историческими событиями и где описанные поэтом исторические персонажи могут не иметь ничего общего со своими реальными историческими прототипами.
"...Было ему тридцать девять лет от роду. Он работал киномехаником в селе. Обожал сыщиков и собак. В детстве мечтал быть шпионом". Так кончается рассказ. И только в конце мы узнаем, что звали героя Василий Егорыч Князев. А начинается повествование еще более лаконично: "Жена называла его — Чудик. Иногда ласково. Чудик обладал одной особенностью: с ним постоянно что-нибудь случалось. Он не хотел этого, страдал, но то и дело влипал в какие-нибудь истории — мелкие, впрочем, но досадные". Шукшин очень скуп на слова. Но это не экономия, а элегантность писателя, который умеет вкладывать в старые слова новый смысл. Можно, например, долго и нудно повествовать о человеке, лишенном чувства юмора. Можно, как Шукшин, ограничиться одним небольшим предложением: "Он совсем не умел острить, но ему ужасно хотелось". Вот еще пример лаконичной выразительности: "Чудик уважал городских людей. Не всех, правда: хулиганов и продавцов не уважал. Побаивался".
Рассказ о случае из жизни обывателей российского захолустного городка называется "хамелеон". (метафорическое обозначение чиновничества, глубокий смысл) что означает это слово? хамелеон – пресмыкающееся, которое меняет окраску кожи при перемене окружающей среды. таким образом, переносное значение этого слова: беспринципный человек, который из мелких корыстных побуждений легко меняет свои взгляды. (олицетворение) надзиратель меняет свои пристрастия и убеждения, как хамелеон меняет свою окраску. фамилии у чехова "говорящие". полицейский надзиратель очумелов. что значит «очуметь» ? синонимы к этому слову (одуреть, ошалеть, потерять соображение, обезуметь, поглупеть, потерять голову) . неплохая фамилия для блюстителя порядка. хрюкин-фамилия, тоже "говорящая". полупьяное лицо, речь- заставляют думать, что чехов иронически назвал его профессию (золотых дел мастер) . хотя, есть аргумент и в пользу другой версии, слова "работа у меня мелкая". главное в этом рассказе - диалог и отдельные реплики из толпы, а описание сведено к минимуму. оно носит характер авторских ремарок (полицейский надзиратель- в новой шинели", пострадавший-человек в ситцевой крахмальной рубашке и расстегнутой жилетке", виновник скандала - "белый борзой щенок с острой мордой и желтым пятном на спине"). еще ремарки: "вздорный человек", ткнул "цигаркой ей в харю","всё лицо его заливается улыбкой умиления". главные выразительные средства рассказа это-речь героев и художественная деталь. художественная деталь-шинель полицейского надзирателя очумелова, узелок в его руке, решето конфискованного крыжовника, , поднятый вверх палец потерпевшего хрюкина. речь чисто полицейский характер языка очумелова показан с официальных оборотов из уложений и приказов: "он узнает у меня, что значит собака и прочий бродячий скот… ", "а собаку истребить надо"; "пора обратить внимание на подобных господ, не желающих подчиняться постановлениям". полицейские канцеляризмы перемешиваются в речи очумелова с вульгаризмами: "как оштрафуют его, мерзавца! я ему покажу кузькину мать", "ты ведь вон какой здоровила. знаю вас чертей", "это чёрт знает что. ни шерсти, ни вида… подлость одна только", "…ежели каждый свинья будет ей в нос сигаркой тыкать. а ты, болван, опусти руку! нечего свой дурацкий палец выставлять". с подчинёнными или зависимыми от него людьми он не говорит, а приказывает: "елдырин, узнай, чья это собака, и составляй протокол"; "не рассуждать! ", "нужно проучить". он подчёркивает в речи значение личного местоимения я. "я этого так не оставлю! "; "я покажу вам, как собак распускать", "я ещё доберусь до тебя! " в зависимости от различных обстоятельств очумелов употребляет то официально-деловую, то бранную лексику по отношению к собвчке (бродячий скот, подлость одна только) , то пользуется нейтральным словом "собака". а когда узнаёт, кто хозяин собаки, очумелов, кажется, даже в росте уменьшился, стал совсем маленький и уже смотрит на собаку снизу вверх. забыты недавние грозные слова, теперь полицейский надзиратель прибегает к словам с положительной эмоциональной окраской, он буквально сюсюкает: "собачка, собачонка ничего себе… шустрая такая… цуцик этакий". в речи очумелова наглость и самомнение соседствуют с подобострастностью и заискиванием.
Русские летописи являются основным письменным источником по истории России допетровского времени.
Начало известного русского летописания относится к XI веку, когда, как предполагается, в Киеве начали делать первые исторические записи.
Русские летописи обычно велись в виде погодных записей, начинающихся словами "Въ лѣто... " ( то есть "В году... " ), отсюда название летопись. В Византии и в Западной Европе в Средние века подобные летописям записи назывались хрониками.
Количество сохранившихся летописных памятников по условным оценкам составляет порядка 5000.
Летописи велись во многих городах, в том числе в Киеве, Великом Новгороде (например, харатейный синодальный список XIV века, Софийский) , Пскове, в Москве в московскую эпоху русской истории (Воскресенская и Никоновская Летопись) . Так называемая «царственная книга» касается правления Ивана Грозного.
В дальнейшем в Москве Летописи получают официальный характер и понемногу обращаются частью в разрядные книги, частью в «Сказания» и записки отдельных лиц.
Русские летописи сохранились во многих списках. Самые древние — монаха Лаврентия (Лаврентьевская летопись, судя по приписке − 1377 г.) , и Ипатьевская XIV века (по названию Ипатьевского монастыря под Костромой, где она хранилась) . Но в основе их более древний свод начала XII века - "Повесть временных лет", которая является первой известной Киевской летописью.
Фрагемент летописи - это часть летописи, то есть в нем излагается часть фактов, представленных в летописи, как правило за какой либо период - с такого то по такой то годы, а не все факты, изложенные в летописи, которые могут касаться большого или очень большого исторического периода, иногда в сотни лет.
От себя добавлю, что далеко не все летописи могут отражать историю объективно. Например, та же "Повесть временных лет" монаха Нестора, может изкажать историю в пользу княжеской власти и отдельных князей, упоминаемых в летописи. Не изключено, что многие факты, известные летописцу и неугодные княжеской власти, в летописи просто не упомянуты, а политическая трактовка истории Руси может быть предвзята.
Что касается произведения поэта, то творчество поэта - это всегда выдумка. Даже если поэт разсказывает в своем произведении об исторических событиях и опирается на исторические факты, то как правило он их всегда вольно толкует, предлагает свои версии произошедших событий, наделяет персонажи теми характерами, взглядами и мыслями, которые ему подсказало его богатое творческое воображение, а не реальные биографии исторических героев.
Таким образом, если фрагент летописи - это изложение произошедших исторических событий, для которого характерно достоверность и объективность, пусть и с поправкой на условия и причины создания летописи, то произведение поэта - это всегда плод творческого воображения самого поэта, для которого произошедшие исторические события всегда являются всего лишь поводом для изложения своей творческой версии, которая, как правило, может по сути не иметь ничего общего с реально произошедшими историческими событиями и где описанные поэтом исторические персонажи могут не иметь ничего общего со своими реальными историческими прототипами.