- В стихотворении лирический герой делится своей любовью, привязанностью к родному краю. Он заботливо замечает и его трогает, что всё после тяжёлого дня отходит ко сну: "Уж на часах двенадцать прозвенело, // И сон окутал родину мою..."
- Перед читателем предстают образы мрачной "мглы заледенелой", уже ставшей классикой метафоры о золотой осени, любимой родины, трогающей сердце героя, и главной, самой видной "звезды полей" - той, что свысока "смотрит в полынью", как бы контролируя запланированный отход ко сну.
- Читатель не имеет больше власти над собой - он обязан сочувствовать лирическому герою, герою, который пропитан любовью к родным краям и всему с ними связанным. Читатель словно в тисках простого спокойствия осеняемых звёздами полей, но и желания выбраться он совсем не имеет.
- Лирический герой очень близок к громким распевам на весь мир о своей душевной любви к Родине, и так и не понятно, что сдерживает эти порывы. Возможно, несколько эгоистичное желание сохранить это чувство лишь для себя.
- Спокойный лад, который характеризует первые строфы стихотворения, скоро сменяется стремительным повествованием о пророчестве и власти "звезды полей" над земными обстоятельствами.
- С метафоры ("Она горит над золотом осенним", сама "звезда полей"), риторического восклицания ("Звезда полей!"), антитезы ("В минуты потрясений // Я вспоминал, как тихо за холмом").
- Эпитеты: мгла заледенелая, тревожные жители, луч приветливый, восходит ярче; метафоры: звезда смотрит в полынью, двенадцать прозвенело, горит над золотом осенним, горит над зимним серебром; олицетворения: своим лучом приветливо касаясь, сон окутал родину мою, лексический повтор: горит, горит звезда моих полей
Объяснение:
(:
СВОЙ СРЕДИ ЧУЖИХ, ЧУЖОЙ СРЕДИ СВОИХ
Участвовавшие в крестьянской войне Емельяна Пугачева татары, башкиры и русские воевали против представителей своих же национальностей, оставшихся верными императрице Екатерине II. Сам Пугачев называл себя царем Петром III и, естественно, был самозванцем. Он выдвигал идеи равноправности, стремясь угодить как можно большему количеству людей, но вовсе не был против самодержавной власти. Органы управления Пугачева были калькой с российских учреждений. Писарем при Пугачеве был татарин Болтай Идеркаев. При самозванце долгое время находился башкирский старейшина Кинзя Арсланов (один из правителей Ногайской дороги). Также при вожде находился Алибай Мурзагулов. Однако далеко не все башкиры сразу встали на сторону Пугачева — долгое время сомневались суун-кыпчаки. Убеждать присоединиться их к восстанию были направлены эмиссары Кинзи Арсланова. Они действовали у Оренбурга и Уфы, а также в Зауралье. Кинзя отправлял своих людей и к ставропольским калмыкам.
Пугачев также подписал несколько указов, обращенных к башкирам и татарам, и обещал наделить их землями и другими благами. К тюркскому населению Урало-Поволжья он обращался на татарском языке. Пугачева восторженно встречали жители Сеитовой слободы под Оренбургом. Там был создан татарский полк Мусы Алиева из 500 человек. Татары приняли участие в осаде Оренбурга, а также в сражениях с правительственными войсками Х. Билова, В. Кара и П. Чернышева. Восставшие смогли добиться побед. Вс отряды, сформированные правительством, отказывались воевать против башкир и яицких казаков и переходили на сторону восставших. Алибай Мурзагулов и Салават Юлаев стали сторонниками Пугачева, а лояльные императрице башкирские старейшины обладали отрядами численностью не более нескольких десятков воинов. Более того, отряды Мендея Тупеева, Кулыя Булгачева, Юсупа Надырова у Оренбурга перешли на сторону восставших. Сами старейшины бежали под защиту имперских войск.
