"Небо тучится, брюхо пучится,— скука большая, а дорога длинная."
"У него хоть шуба овечкина,да душа человечкина."
"Англичанин сделал блоху из стали, а русский её подковал."
"Утро ночи мудренее."
"долго еще будут ноги остекливши и руки трястись."
"живьем съест и на помин души не оставит."
"Ах они, шельмы собаческие!"
"туда-сюда трепать так, что клочья полетели."
" они, шельмы, аглицкую блоху на подковы подковали!"
"нам не впервые такой снег на голову."
"Не пей мало, не пей много, а пей средственно."
"и в Польше нет хозяина больше"
"Наша наука простая: но Псалтирю да по Полусоннику"
"как верили наши правотцы, так же точно должны верить и потомцы"
"наши книги против ваших толще, и вера у нас полнее."
"обезьяна-сапажу тальма."
"Небо тучится, брюхо пучится,— скука большая, а дорога длинная."
"У него хоть шуба овечкина,да душа человечкина."
"Англичанин сделал блоху из стали, а русский её подковал."
"Утро ночи мудренее."
"долго еще будут ноги остекливши и руки трястись."
"живьем съест и на помин души не оставит."
"Ах они, шельмы собаческие!"
"туда-сюда трепать так, что клочья полетели."
" они, шельмы, аглицкую блоху на подковы подковали!"
"нам не впервые такой снег на голову."
"Не пей мало, не пей много, а пей средственно."
"и в Польше нет хозяина больше"
"Наша наука простая: но Псалтирю да по Полусоннику"
"как верили наши правотцы, так же точно должны верить и потомцы"
"наши книги против ваших толще, и вера у нас полнее."
"обезьяна-сапажу тальма."
Комедия учит меня с уважением относиться к старшим, чтобы не походить на Митрофанушку, который даже к родному дяде относится с пренебрежением: «Что ты, дядюшка, белены объелся? Да я знать не знаю, за что ты на меня вскинуться изволил».
Пожилую няню, воспитавшую его, он называл «старой хрычовкой». С учителями Митрофан обращается, как его матушка с крепостными: «Ну! Давай доску, гарнизонна крыса! Задавай, что писать». «Недоросль» учит меня почтительно относиться к родителям, а не как Митрофанушка: «Да отвяжись, матушка, как навязалась…» Ему только жаль матушку за то, что она устала, «колотя батюшку».
Комедия учит меня трудиться по мере сил и ценить труд других. Митрофан же только «бегает на голубятню». Его же матушка ничего не делает, а за верную службу Еремеевне платит «по пять пощечин на день».
«Недоросль» учит меня успешно овладевать знаниями, в отличие от Митрофана, который за четыре года обучения только «доучивает Часослов». Его познания в грамматике вызывают смех: «Дверь… Эта? Прилагательна. Потому что она приложена к своему месту. Вон у чулана… дверь стоит не навешена: так та покамест существительна». Математические же «знания» героя не выдерживают никакой критики: «Нуль да нуль — нуль. Один да один… (Задумался)».
Комедия меня учит ценить умных, образованных людей. Сама же Простакова презирает умных и боится просвещения: «Умниц-то ныне завелось много. Их-то я и боюсь». И сын ее такого же мнения: «Я и сам, матушка, до умниц-то не охотник. Свой брат завсегда лучше». Простакова считает, что география — наука не дворянская: «Дворянин только скажи: повези меня туда, свезут, куда изволишь». Она хотя и учит своего сына, но негативно относится к образованию: «Без наук люди живут и жили. Покойник батюшка… не умел грамоте, а умел достаточно нажить». В сыне же Простакова воспитывает корыстолюбие: «Нашел деньги, ни с кем не делись. Все себе возьми…»