Готовясь к выступлению на одной конференции по "Барышне-крестьянке", я долго не мог придумать название, которое бы как можно в меньшем количестве слов вобрало в себя то, что пусть не в полной мере, но в значительной степени отражало бы и открытость (восполняемость) пушкинской прозы в общем, и особенности последней повести белкинского цикла в частности. В конце концов заголовок был найден - "Крестьянский спектакль барышни".
Если не подходить чересчур предвзято к "Повестям Белкина", то - в общем-то - каждая из них представляет собою своеобразный спектакль с той или иной точки зрения. Не отрицая подавляющего большинства мнений, комментируя, дополняя и развивая некоторые из них, а также предлагая свой ракурс, в этой статье речь пойдет - помимо всего прочего - о заданности, а не служебно-пародийном характере пушкинской игры с перснажами, стилями и мотивами, о том, что читатель (как и исследователь) может и должен выявить правила этой игры. Предварительно сделаем короткий обзор всех повестей с интересующей нас точки зрения.
В первой повести ("Выстрел") мы уже обратили внимание на своеобразную игру с эпиграфами и откликом на них в последнем предложении. Напомню также, что вместо дуэлей и подготовки к ним перед читателем в общем-то только игра в стрельбу - стреляют куда угодно, только не в человека с целью убить его. Во второй повести - игра самых разнообразных стихий, от метели до... "чуткости" лошадей. Ведь неудачный тандем Владимира Николаевича со своим конем это тоже своеобразный драматургический ход. "Метель" вообще изобилует театральными масками: так и просится на сцену или в кинематограф. Даже странно, что такой привилегией до сих пор пользовался в основном "Станционный смотритель". "Гробовщик" поражает непривычной игрой настроений. А от верности читательского (или - режиссерского) взгляда на историю Самсона Вырина во многом зависит правильность восприятия нами Дуни: не жертва она, и уж во всяком случае - не "блудная" дочь.
Естественно, что такая задача не могла быть решена только средствами классицизма, необходимо было найти новые подходы к изображению героев. Отсюда и возникает своеобразный сплав традиционных и новаторских элементов в комедии.
Вполне в соответствии с правилами трех единств действие пьесы происходит в усадьбе госпожи Простаковой в течение одного дня и все события завязаны в один узел (единство места, времени и действия) . В плане композиции писатель тоже достаточно четко придерживается традиции: персонажи четко делятся на отрицательных, непросвещенных и положительных, образованных, группируясь вполне симметрично: четыре на четыре. В центре группы отрицательных героев находится госпожа Простакова – все остальные персонажи этой группы так или иначе соотносят себя с ней: «женин муж» , «сестрин брат» , «матушкин сын» . Во главе положительного лагеря стоит Стародум, к которому прислушиваются Правдин, Милон и Софья. Следует отметить, что Фонвизин вводит в систему персонажей и ряд второстепенных лиц, которые тяготеют либо к положительным (Еремеевна, Тришкин, Цифиркин) , либо к отрицательным (Кутейкин, Вральман) .
Фонвизин широко использует и такой прием классицизма раскрытию характеров героев, как говорящие имена и фамилии: Простакова, Стародум, Скотинин, Правдин и другие. Интересно, что потом у Пушкина в «Евгении Онегине» среди гостей, приехавших на именины к Татьяне, появляются «Скотинины, чета седая» , отличающиеся такой же плодовитостью, как и фонвизинские.
В духе классицизма рисует Фонвизин и своего любимого героя Стародума как героя-резонера, высказывающего авторскую точку зрения. Сам Фонвизин возлагал большие надежды в деле исправления пороков общества на просвещение дворянства. И в том же духе высказывается его герой:
«Ну, что для отечества может выйти из Митрофанушки, за которого невежды-родители платят еще и деньги невеждам-учителям? Сколько дворян-отцов, которые нравственное воспитание сынка своего поручают своему рабу крепостному! Лет через пятнадцать и выходят вместо оного раба двое: старый дядька да молодой барин» .
Более того, даже с точки зрения стиля речь Стародума близка к слогу статей и писем автора. Как и следует положительному герою в пьесах классицизма, Стародум говорит правильным, книжным языком. Но Фонвизин расширяет узкие рамки классицизма, вводя в речь героя и другие индивидуальные черты: афористичность, насыщенность архаизмами.
Этот же прием писатель использует и в языке других персонажей, который таким образом становится средством их индивидуализации и раскрыть социально-психологическую сущность.
Так, например, все индивидуальные и типичные качества Простаковой отражаются в ее языке. К крепостным она обращается грубо, используя бранную лексику («собачья дочь» , «Скверная харя» , «бестия») , а к сыну Митрофану обращена ласковая, заботливая речь матери («душенька» , «друг мой сердешный») . С гостями Простакова – светская дама («рекомендую вам дорогого гостя»