Коршун и соловей. Однажды Коршун, вор известный, Всех петухов и кур в селе перепугал. Но ребятишек крик разбойника угнал В дубраву. Как на зло там Соловей чудесный В объятья хищнику попал. Глашатай вешних дней просил себе пощады: «Что толку съесть того, в ком лишь одни рулады? Послушай песенку мою, Освободи меня скорее! Тебе спою я о Терее И о любви его спою...» «А кто такой Терей? Знать, лакомое блюдо Для нас, для коршунов?..» — «О нет! То прежде был Влюбленный царь — отсюда Песнь страстная моя. Его безумный пыл Мне чувство сладкое внушил И трепет страсти безрассудной; Потешу я тебя такою песнью чудной, Что в восхищенье ты придешь: Всем любо пение мое и неги дрожь В любовном гимне...» Тут Коршун перебил: «Хорош! Недурно сказано! Я голоден, а ты мне Свой голосок суешь...» — «Знай, я беседую нередко и с царями». — «Ну, если попадешь к царю в объятья, пой, Морочь его тогда своими чудесами; А коршунам рулад не надо, милый мой: Ведь у голодного-то брюха Нет уха!» Эта басня Лафонтена
Потом они убежали, и по ступенькам медленно поднялся на человечек в длинном плаще. за ним шел другой, чуть ли не вдвое меньше ростом, и нес край его плаща. наверно, это был мальчик-паж. он был не больше гулливерова мизинца. последними взошли на два стрелка с натянутыми луками в руках. - лангро дегюль сан! - три раза прокричал человечек в плаще и развернул свиток длиной и шириной с березовый листок. сейчас же к гулливеру подбежали пятьдесят человечков и обрезали веревки, привязанные к его волосам. гулливер повернул голову и стал слушать, что читает человечек в плаще. человечек читал и говорил долго-долго. гулливер ничего не понял, но на всякий случай кивнул головой и приложил к сердцу свободную руку. он догадался, что перед ним какая-то важная особа, по всей видимости королевский посол.
Рассказ в. короленко "в дурном обществе" производит сильное и сложное впечатление. уже само описание жизни городка заставляет задуматься о том, как же именно формируется "дурное общество", что оно из себя представляет, по каким законам живёт. знакомясь с героями рассказа, читатель постепенно проникается сочувствием к нищим, бездомным, и поэтому отвегнутым обществом людям. короленко словно специально хочет показать, что каждый человек из дурного общества имеет свою сложную жизненную , трагическую, людей в итоге к неприглядной, голодной и сложной жизни нищего, вынужденного воровать для выживания. глубокое сопереживание вызывает и главный герой вася, когда начинаешь понимать его одиночество, тоску по умершей маме, то, что отцу он кажется незаметным. репутация васи как сорванца и бродяги несправедлива, ведь он, гуляя целыми днями по городу, не совершает ничего дурного. наоборот, мы узнаём васю как хорошего, верного друга, доброго и отзывчивого мальчика, щедрого, честного. вася - мальчик из хорошего общества, сын судьи, он хорошо воспитан. в характере его видны такие редкие качества, как чувство собственного достоинства, прямолинейность, непредвзятое отношение к другим людям. восхищает его добрая наивность, когда он осознаёт, что валек вынужден воровать, и ещё больше восхищает то, что вася не судит за это своего друга. образы валека и его сестры маруси вызывают глубокую жалость и сопереживание. в рассказе подчёркивается любовь в маленькой сестре, трогательная забота валека, которую с ним разделяет и вася. очевидно, что дети из дурного общества живут тяжёлой, безрадостной жизнью, и воспитание тыбурция состоит в основном в том, чтобы научить своих детей выживать, и для этого выживания они должны понять и принять образ жизни, при котором они живут в холодном мрачном подземелье, постоянно голодные и одетые в лохмотья. валек - смышлёный, сообразительный мальчик, васе он часто объяснял и рассказывал вещи, о которых вася сам и не задумывался. маленькая маруся, похожая на пугливого голодного зверька, в дружбе мальчиков становится центральным местом, она вызывает сильнейшее желание развеселить, позабавить её. смерь маленькой маруси производит тяжелое впечатление безнадёжности. хрупкость её короткой жизни, главной отрадой в которой стала чужая кукла, трогает до глубины души.
Однажды Коршун, вор известный,
Всех петухов и кур в селе перепугал.
Но ребятишек крик разбойника угнал
В дубраву. Как на зло там Соловей чудесный
В объятья хищнику попал.
Глашатай вешних дней просил себе пощады:
«Что толку съесть того, в ком лишь одни рулады?
Послушай песенку мою,
Освободи меня скорее!
Тебе спою я о Терее
И о любви его спою...»
«А кто такой Терей? Знать, лакомое блюдо
Для нас, для коршунов?..»
— «О нет! То прежде был
Влюбленный царь — отсюда
Песнь страстная моя. Его безумный пыл
Мне чувство сладкое внушил
И трепет страсти безрассудной;
Потешу я тебя такою песнью чудной,
Что в восхищенье ты придешь:
Всем любо пение мое и неги дрожь
В любовном гимне...»
Тут Коршун перебил: «Хорош!
Недурно сказано! Я голоден, а ты мне
Свой голосок суешь...» —
«Знай, я беседую нередко и с царями». —
«Ну, если попадешь к царю в объятья, пой,
Морочь его тогда своими чудесами;
А коршунам рулад не надо, милый мой:
Ведь у голодного-то брюха
Нет уха!»
Эта басня Лафонтена