Сказка Андерсена " Соловей" достойна восхищений. Она необычна и очень правдива. В ней говориться о том, насколько живое бесценно. Китайский император захотел увидеть и услышать птичку, о которой было много сказок и легенд, но никто никогда её не видел - это был соловей. Желание императора было исполнено: соловья нашли и он прилетел во дворец к императору. Эта была маленькая птичка с невзрачной окраской. Но как она пела... Император был очарован. Он посадил соловья в золотую клетку, лишил птичку свободы и заставлял её петь. Однажды императору передали подарок: искусно сделанного соловья, украшенным бриллиантами. Его заводили и он пел. Император заставлял петь живого соловья вместе с искусственным. Он хотел понять кто из этих птиц лучше. Придворные хором говорили: искусственный! Кончилось тем, что однажды живой соловей вырвался на свободу и улетел. А через год искусственный сломался. Петь стало некому пять лет. Император смертельно заболел. За ним пришла Смерть. Императору стало страшно, он хотел услышать музыку. И вдруг, прилетел живой соловей, запел и прогнал Смерть. На утро император был здоров. Из своего рассуждения я делаю вывод, что настоящий соловей лучше. Он- живой, у него есть душа, чувства, разум, в отличие от искусственного. Пусть настоящий соловей имеет серую, невзрачную окраску. Зато насколько у него красив и бесценен голос. Искусственный же кроме своего механизма и бриллиантов не имеет ничего.
Вчера был счастливый день. Все - как надо: осень, солнце, желтый лес, изящная работа Бима. А все-таки какой-то осадок на душе. Отчего бы? В автобусе Бим явно заметил, как я вздохнул, и явно же не понял меня. Пес вовсе не может представить, что я дал взятку шоферу. Собаке - наплевать на это. А мне? Какая разница - рубль я дал за малое "дело", или двадцать - за большое, или тысячу - за крупное? Все равно стыдно. Словно продаешь свою совесть по мелочам. Конечно, Бим стоит ниже человека, поэтому никогда и не догадается об этом. Не понять того Биму, что бумажки эти и совесть иногда находятся в прямой зависимости. Но какой же я чудак! Нельзя же требовать от собаки больше того, что она может: очеловечивать собаку нельзя. И еще: мне жаль стало убивать дичь. Это, наверное, старость. Так хорошо вокруг, и вдруг мертвая птица... Я не вегетарианец и не ханжа, описывающий страдания убитых животных и уписывающий с удовольствием их мясо, но до конца дней ставлю себе условие: одного-двух вальдшнепов за охоту, не больше. Если ни одного - еще бы лучше, но тогда Бим загибнет как охотничья собака, а я вынужден буду купить птицу, которую для меня убьет кто-то другой. Нет уж, увольте от такого... А к кому, собственно, я обращаюсь? Впрочем, к самому себе: раздвоение личности в длительном одиночестве в какой-то степени неизбежно. Веками от этого человека собака. Откуда же все-таки осадок от вчерашнего? И только ли от вчерашнего? Не пропустил ли я какую-то мысль?.. Итак, вчерашний день: стремление к счастью - и желтый рубль, желтый лес - и убитая птица. Что это: уж не сделка ли со своей совестью? Стоп! Вот какая мысль ускользнула вчера: не сделка, а укор совести и боль за всех, убивающих бесполезно, когда человек теряет человечность. Из из воспоминаний о идет и все более растет во мне жалость к птицам и животным. Я вспоминаю. Была установка руководства общества охотников об уничтожении сорок как вредных птиц, и это обосновывалось якобы наблюдением биологов. И все охотники убивали сорок со спокойной совестью. Была такая установка и об ястребиных птицах. Их тоже убивали. И о волках. Этих уничтожили почти начисто. За волка платили премию в триста рублей (старыми деньгами), а за лапки сороки или коршуна, представленные в общество охотников, то ли пять копеек, то ли пятьдесят - не помню. Но вдруг, в новой установке, коршун и сорока объявлены полезными птицами, не врагами птиц: уничтожать их запрещено. Строжайший приказ к уничтожению сменился строжайшим наказом к запрещению.
