Во второй половине XIX века произошел всплеск русской лирической поэзии.Только перечисление наиболее известных имен поэтов говорит о многом — Аполлон Николаевич Майков (1821—1897), Аполлон Александрович Григорьев (1882—1864), Яков Петрович Полонский (1819—1898), Иван Савич Никитин (1824—1861), Алексей Николаевич Апухтин (1840—1893), Константин Константинович Случевский (1837—1904), Семен Яковлевич Надсон (1862—1887), Константин Михайлович Фофанов (1862—1911), Федор Иванович Тютчев (1803—1873), Алексей Константинович Толстой (1817—1875), Афанасий Афанасьевич Фет (1820—1892), Николай Алексеевич Некрасов (1821-1877/78). К сожалению, торжество поэзии было кратким. В русской литературе получает развитие проза, особенно большие эпические формы. Торжество прозы оказалось более прочным и связано с именем И. Тургенева, Ф. Достоевского, Л. Толстого. И все-таки поэзия второй половины XIX века оказала огромную роль в развитии русской литературы и культуры в целом. Поэзия представляла собой многогранную систему, в которой присутствовали разнообразные формы проявления лирического «я». Чтобы понять это «я»,и читателю надо иметь открытое сердце и душу. Н.В. Гоголь отмечал: «Прочесть, как следует,произведение лирическое — вовсе не безделица». Важно помнить,что поэзия развивалась в двух направлениях — пушкинское и гоголевское.Романтики XIX века (особенно А.С. Пушкин)провозглашали независимость ее от власти и народа, считали поэта творцом, которого вдохновил Бог.Программным для них было стихотворение А.С. Пушкина «Поэт и толпа».Лозунгом — заключительные слова «Не для житейского волненья, / Не для корысти, не для битв, / Мы рождены для вдохновенья, / Для звуков сладких и молитв». Идеи романтиков начала века подхватили романтики второй половины XIX века и обосновали теорию «чистого искусства». Основные положения «чистого искусства» можно сформулировать так: искусство не должно изображать действительность, играть общественную роль. Цель искусства — создавать прекрасный,т.е. поэтический,мир.Искусство должно существовать для избранных.
Объяснение:
Сам же кафтан — обновка Митрофанушке к сговору Скотинина с Софьей, дальней родственницей Простаковых. Отец Софьи умер, когда она была ещё младенцем. Девушка росла у матери в Москве. Но уже минуло полгода, как она осталась круглой сиротой. Простаковы взяли её к себе, чтобы «надзирать за её имением, как за своим собственным». Дядюшка Софьи, Стародум, уехал в Сибирь. На протяжении долгого времени о нём не было никаких известий, и Простаковы считают, что он давно умер.
Скотинин хочет жениться на Софье — не потому, что ему нравится девушка, не потому, что он хочет завладеть её деревеньками, но потому, что в этих деревеньках много... свиней, а до них он большой охотник. А Софья ещё не знает, кого прочат ей в мужья.
Софье приходит письмо от Стародума. Госпожа Простакова, услышав об этом, крайне раздражена: не сбылись её надежды, дядюшка оказался жив. Простакова обвиняет Софью во лжи: письмо, дескать, амурное. Но проверить утверждение она не может, ибо неграмотна. Её муж и брат тоже читать не горазды. Их выручает постоялец Правдин. Он читает письмо, в котором Стародум извещает племянницу, что делает её наследницей своего состояния, нажитого им в Сибири, которое даёт доходу десять тысяч в год. Госпожа Простакова поражена этим известием. У неё возникает новая идея: выдать Софью за своего сына, неуча Митрофана.